Артур Кестлер - Девушки по вызову

Преданность Харриет Николаю была общеизвестна, тем сильнее и болезненнее был ее сарказм: она выразила всеобщее неудовольствие Николаем, оказавшимся приверженцем безумных теорий.

- А что, не такая уж плохая идея, - спокойно парировал Нико. - Тем более что, как я уже сказал, военные держат нос по ветру. Что ж, кажется, пришло время коктейля.

Все разошлись в крайнем смущении, словно их заставили посмотреть до крайности непристойный кинофильм.

IV

Бруно Калецки отозвали в Вашингтон. Он отсутствовал на лекции Тони и провел почти все дневное заседание в стеклянной телефонной будке Конгресс-центра, дожидаясь звонка. Звонившие ему люди никак, впрочем, не могли к нему прорваться, а если прорывались, то их мгновенно разъединяли нервные телефонистки. Тем не менее, Бруно забежал в коктейль-холл, чтобы проститься, прежде чем Тустав отвезет его вниз, в долину, где он сядет на ночной поезд, а дальше - в самолет. Он умудрился с каждым попрощаться за руку, пожимая по две руки одновременно; при этом образовывались перекрестья, словно заимствованные из кадрили, однако набитый портфель все время оставался у него под мышкой, как приклеенный. Наконец, он убежал - маленький суетливый человечек, трогательный в своем наивном зазнайстве, невозможный и одновременно неотразимый.

Другие участники-американцы тоже получили телеграммы из консульства с рекомендацией не затягивать пребывание за границей ввиду обострения международной ситуации и возможных трудностей с транспортом. Деревня за окнами выглядела обезлюдившей и темной: после отъезда туристов местные жители экономили на электричестве. Один Конгресс-центр сиял под звездами, как одинокий маяк

"Девушки по вызову" растерянно бродили по коктейль-холлу, надеясь, что второй или третий мартини позволит им увидеть происходящее в радужном свете. Некоторые - в основном, персонал - слушали по радио новости, но большинству не было дела до новостей. Соловьевы стояли в углу одни. Их оставили в покое, так как никому не хотелось продолжать дискуссию о безумном Ордене Тони и о бегстве Нико в оккультную тьму.

- Ты считаешь, что на этот раз ситуация действительно серьезная? спросила Клэр.

Соловьев выразительно пожал плечами

- Я задал тот же самый глупый вопрос Бруно перед тем, как он удрал. Знаешь, что он ответил? Схватил меня за руку выше локтя, как всегда делает, - сильно так схватил, - заглянул в глаза и говорит: "Как сказать... Это все, что я могу ответить",

Соловьев взял с подноса у Ханси еще одни стакан с мартини, хотя так и не выпил предыдущий.

- Не помню, спрашивала ли я тебя когда-нибудь, серьезно ли ты относишься к Бруно?

Нико поморщился.

- Как сказать... В этих краях есть национальный герой - Малыш Мориц, этакий двойник Алисы из Страны Чудес, только гораздо более циничный. И поговорка: "История складывается так, как ее себе представляет Малыш Мориц".

- Значит, все серьезно?

- Что ты! Зубная боль - вот это серьезно. Когда зуб вовсю разболится, человек перестает беспокоиться за судьбу человечества. Вот только наоборот никогда не бывает...

- В таком случае я - сторонница зубной боли. У тебя случайно не болит зуб?

Иногда с ним приходилось обращаться, как с ребенком. Они оба добросовестно исполняли свои роли - больного и сиделки.

К ужину настроение участников стало более приподнятым. Густав договорился с хозяином гостиницы "Пост", где не осталось ни одного гостя, чтобы фольклорный ансамбль выступил там специально для "девушек по вызову". Выступление всем понравилось; пожарная команда издавала оглушительные тирольские йодли и звонко шлепала ладонями по задницам. Фон Хальдер не выдержал и присоединился к танцорам, сорвав аплодисменты. Танец с притопом он исполнил как заправский профессионал; судя по всему, к танцам он относился серьезнее, чем к науке.

Пятница

I

Последнее утреннее заседание симпозиума было посвящено выступлению доктора Сезаре Валенти. Все ждали от него сочетания драмы и развлечения и не обманулись в ожиданиях.

От него веяло самоуверенностью, как от всякого опытного хирурга; к тому же он был изощренным шоуменом. Он был заносчив и одновременно внушал доверие пациентам-слушателям - от его бодрой улыбки все начинали ощущать себя пациентами.

Валенти начал с изящного комплимента в адрес Тони, чье владение такими невнятными материями, как альфа-ритмы и "волны намерений" внушило ему, Валенти, искреннее уважение. Он симпатизирует области исследований, избранной Тони, которая направлена, если он правильно понял, на достижение уровня сознания или состояния ума, возносящихся над рутиной повседневного существования. Его собственный труд на поприще нейрохирургии преследует гораздо более скромную цель: помочь пациентам, страдающим умственными нарушениями, вернуться к нормальности, к той самой рутине. Однако он считает необходимым с самого начала признаться в сильном подозрении, что самому роду человеческому свойственен некоторый умственный сдвиг. Так что если в самом ближайшем будущем не будет найдена какая-то форма массовой терапии, то сам вид Homo Sapiens не просто окажется под угрозой, а вообще угаснет. Впрочем, он хотел бы сперва продемонстрировать некоторые последние достижения в методах индивидуальной терапии, а уж после этого "поболтать о проблемах человечества вообще". (Английский Валенти был таким же наманикюренным, как его ногти, однако в нем присутствовали некоторые шероховатости,, как, например, неспособность провести различие между глаголами "обсудить" и "поболтать".)