Эрих Кестнер - Трое в снегу

-- А руки у него будут? -- спросил Кессельгут.

-- О нет, -- сказал Хагедорн. -- Казимир -- это торс! Они занялись его лицом. В качестве носа приладили

спичечный коробок. Рот изобразили двумя короткими сучками. А для глаз использовали кусочки коры. Кессельгут критически заметил:

-- Казимиру нужен кивер -- прикрыть лысину.

-- Вы ужасный натуралист, -- возмутился Шульце. -- Если бы вы были ваятелем, то надевали бы парики на скульптуры!

-- Завтра утром раздобуду на кухне ведерко из-под джема, -- пообещал Хагедорн. -- Напялим его на нашего любимца. Дужка сойдет за подбородный ремешок.

Предложение было одобрено.

-- Казимир -- красивый, импозантный мужчина, -- с восхищением сказал Шульце.

-- Еще бы! -- воскликнул Кессельгут. -- У него же трое отцов!

-- Несомненно, он один из наиболее значительных снеговиков, когда-либо живших на свете, -- сказал Хагедорн. -- Это мое глубокое убеждение.

-- Спокойной ночи, Казимир! -- крикнули они хором и услышали в ответ:

-- Спокойной ночи, господа.

Но это был не снеговик, а жилец отеля на втором этаже, который из-за их шумной возни не мог заснуть. Он с грохотом захлопнул окно.

Трое отцов Казимира на цыпочках вошли в здание.

Шульце улегся спать в своем драповом пальто. Глядя на слуховое окно, он довольно улыбнулся.

-- Старый Тоблер мерзнет, но не сдается! -- сказал он и задремал.

Вскоре заснул и Хагедорн. Правда, сначала ему мешала элегантная обстановка и теплый кирпич. Однако, что касалось сна, у него был на то природный талант, который проявился и в Брукбойрене.

Только Кессельгут не спал. Он сидел у себя в номере и занимался почтой. Закончив деловое письмо, которое ему поручил написать тайный советник, он принялся за частное, чрезвычайно секретное послание. Оно гласило:

Дорогая фройляйн Хильдегард!

Мы живы и здоровы, доехали благополучно. Тем не менее Вам не следовало у нас за спиной перезваниваться с отелем. Господин тайный советник оборвет Вам уши. Перепугались мы изрядно! За переодетого миллионера тут приняли другого лауреата конкурса -- господина кандидата Ха-гедорна. Как раз когда я прибыл. И вот кошки оказались в номере у Хагедорна. А не у господина тайного советника.

Мы подружились. Я с Хагедорном. А он с Вашим отцом. И благодаря этому тайный советник со мной. Я очень рад. Сегодня мы втроем слепили огромного снеговика. С яйцевидной головой. И с торсом. Зовут его Казимир.

Отель очень знатный. Публика тоже. Вид у господина тайного советника, конечно, ужасный. От одного галстука становится дурно. Но его не выгнали. Завтра я схожу в его номер и наведу порядок. Электрический утюг я захватил с собой, Вы представляете: он хотел срезать для снеговика пуговицы со своего костюма. С него глаз нельзя спускать. Женщины вовсю ухлестывают за кандидатом Хагедорном. Они принимают его за престолонаследника. А он безработный и говорит, что нельзя влюбляться в каждую хорошенькую женщину. Это заведет слишком далеко.

Завтра я начну учиться ходить на лыжах. Частные уроки. Нечего всем глазеть, как я буду шлепаться. Швейцар поначалу принял господина тайного советника за торговца вразнос. Вот как получилось.

Но он только посмеивается. По крайней мере мне разрешено быть с ним знакомым и разговаривать. Я очень рад. Это я уже писал. Но все равно очень рад.

Мы были в баре и кое-что выпили. Но от звездного неба опять протрезвели. И от снеговика. Он стоит у ворот отеля. Туристы завтра удивятся.

Скоро я Вам опять напишу. Надеюсь, не сломаю себе ничего существенного. Кататься на лыжах довольно опасно. Кто позаботится о господине тайном советнике, если я буду лежать в гипсе? Ладно, постараюсь остаться целым. Надеюсь, что у Вас все в порядке, дорогая фройляйн Хильда. Не беспокойтесь за Вашего отца. Можете на меня положиться. Да Вы это знаете.

Передайте от меня привет Кункель. Придумать такое -- позвонить в отель по телефону -- это на нее похоже. Больше мне ей нечего сказать.

С совершенным почтением и лыжным приветом

Ваш старый Иоганн Кессельгут

Глава девятая

ТРОЕ В СНЕГУ

Около семи утра первые лыжники, громко топая, выходят из номеров. В коридорах стоит такой шум, словно маршируют колонны аквалангистов.

За завтраком не стихает гул разговоров и смех голодных здоровых людей. Кельнеры балансируют перегруженными подносами. Потом они тащат пакеты с ленчем для туристов, которые собираются вернуться с лыжных походов лишь к вечеру.

Сегодня директор Кюне снова отправляется в горы. Проходя в полной боевой готовности мимо швейцара, он сказал: