Мюриэл Спарк - Пир

— Она это, ясное дело, — сказал один полицейский. Когда дошли до интервью с убитой («...наш монастырь не что иное, как отделение службы здравоохранения. Почему нас лишают духовной жизни?»), всем захотелось вернуться к первоисточнику — к исповеди матери игуменьи. Но поздно было допрашивать ее подробней.

Беда в том, что никто из следователей не мог от души поверить, что она совершила это убийство, хоть логические рассуждения к тому и вели. Пытались найти хоть одного сообщника. В комнате игуменьи обнаружился учебник по карате, который все остальные монахини, по их показаниям, в жизни никогда раньше не видели.

В телевизионных новостях прокрутили отрывки из первоначальной программы с комментариями сестры Строг. «Это конец монастыря Доброй Надежды, — говорила она. — Большинство молодых монахинь уже поразъехались. Невольно ощущается вмешательство сверхъестественных сил в столь трагическое событие. Дом перейдет адвокатской фирме».

Дорогой папочка!

Я в субботу вернусь домой. Насовсем.

Ужасно оказаться в таком близком соприкосновении с убийством и так скоро после того, что уже пришлось пережить. К счастью, как ты уже знаешь, признание матери игуменьи разрядило атмосферу. В полиции с нами были предельно вежливы, ничего общего с теми муками, какие мне пришлось претерпеть тогда, после смерти бабушки. Никто не может понять, как мать игуменья оказалась физически, не говоря уж морально, способна на такой поступок. Тут какая-то тайна. Оказывается, она занималась карате. И как она могла — в ее состоянии ?

Я никак не отделаюсь от мысли, что все это как-то связано с той телевизионной программой. Один из их команды оставил у меня на подушке записку, назначил свидание. Конечно, это ничего не доказывает. Кроме его нахальства.

Я получила письмо от дяди Магнуса. Он знает, что я была в тот вечер у Юнис. Но намекает, бросает на меня тень подозрения, абсолютно без всякого повода. Представляешь, он даже цитирует Шопенгауэра относительно моего алиби — «хронология не есть причинность». Бедный старик. Я могу на него в суд подать.

Дом продается. Почти все разъехались. Только три монахини еще проделывают свою гидротерапию (моются) на кухне, да сестра Строг осуществляет общее руководство. Сестра Пэннис собирается преподавать рисование в женской школе, а сестра Рук вернется к водопроводческой работе, когда нервы позволят. Очень мало кто думает о les autres.

Сразу после свадьбы Маргарет с Уильямом Дамьеном Хильда Дамьен дважды звонила из Австралии Крис Донован. Во второй раз она попросила Крис, сможет ли она сама или Харли проследить за покупкой картины Моне, о которой она договорилась на аукционе «Сотбис».

Харли, придя из мастерской после дня работы, услышал про эту просьбу. Он очень даже хотел поучаствовать в таком забавном деле; был просто в восторге. Хильда, Крис ему сказала, инструктировала своего лондонского адвоката, чтобы тот предоставил Харли Риду полную свободу действий и решение о том, как хранить картину.

Хоспис внес поднос с сухим мартини для Крис и к нему стакан с мастерски изготовленным льдом. В этот час он всегда держал наготове напитки. Далее он занялся виски с содовой и со льдом для Харли.

— И какой же это Моне? — спросил Харли.

— Не сказала. Ну ты же знаешь, Хильда есть Хильда. Она просто покупает «Моне».

Улыбка Харли выражала нечто среднее между презрением и снисходительностью. Но он сказал:

— Скоро выясню. И она его собралась тащить в Австралию?

— Нет. Представляешь? После всего, что она заявляла, она решила его подарить молодоженам. Только это секрет. Она его повесит у них в Хамстеде, сюрпризом.

— Но по-моему, она им неплохую квартирку уже подарила?

— Ну, а теперь они получат еще Моне.

— И сколько она за него заплатила?

— Не знаю, — сказала Крис. Она смаковала свой сухой мартини.

— Выясню. Наверно, много. Безумно много.

Хоспис вышел из комнаты.

Люк говорил в телефонной будке:

— Только что имел разговор с дворецким.

— Ну и?

— Восемнадцатое подтверждается.

— Ну и?

— Двое по фамилии Сьюзи. Титулованная пара.

— Занимались мы этими Сьюзи. Пустой номер.

— Антцингеры. Правда, они мои друзья. Не богатые, то есть как богатые бывают богаты.

— Как их?

— Антцингеры. Я буду очень обязан, если...

— А я буду очень обязан, если дождусь продолжения.

— Дамьен.

— Дамьен!

— Ну, Дамьен. Кажется, он считает, что будут мать с сыном. Она им отделывает квартиру в Хампстеде. Картину купила на стену, этого художника по фамилии Моне, француза...