Мюриэл Спарк - Memento mori

– Обвинили бы в двоемужестве, – сказал Алек.

– Это и было двоемужество, – сказала она. – И уж Лизу извинить нечем: ей в жизни везло, как никому. Впрочем, она и девчонкой была точно такая же. Бедный наш отец, сколько он из-за нее претерпел. Когда она с Саймоном Бруком разводилась, какой был скандал. А в те времена скандал был не пустяки.

– А Мэт О'Брайен, как он вам тогда показался?

– Ну как, ну ирландец, юрист. Болтал без умолку, ирландец все-таки, прелесть какой человек. И вот знаете, когда Лиза мне сказала, что он, дескать, погиб, я как-то не поверила. Для меня-то он был даже слишком живой. А что на самом деле, мы, конечно, даже не подозревали. До крайности огорчительно.

– Недолгое дело, – сказал Алек. – Мы с ним быстренько разберемся.

И в самом деле, разговор получился недолгий. Сыщик встретил их в вестибюле, а сестра провела в палату к Мэтью О'Брайену, чье лицо на подушке окружал ореол нечесаных седых волос.

– Привет, Мэт, – сказал Алек. – Со мной тут двое друзей – пришли с тобой повидаться.

Сыщик покивал старику и скромно отступил, как бы стараясь показать, что он вообще заодно с медицинской сестрой.

Джанет, наоборот, подошла к постели, подняла и пожала его вялую руку. Он поднял другую руку – в знак благословения. Мутные глаза его уставились на Алека.

– Это ты, Алек, – сказал он невнятно, заплетающимся языком.

– Вот не знаю, – сказал Алек, – ты не помнишь ли женщину, которую звали Лиза? Лиза Брук, Лиза Джопабоком.

– Лиза, – сказал старик.

– Ты помнишь Лизу – такую рыжеволосую женщину? – спросил Алек.

– Лизу, – сказал старик, глядя на Джанет.

– Нет, это не Лиза. Это ее сестра Джанет. Она приехала повидать тебя.

Старик неотрывно глядел на Джанет.

– Лизу ты не помнишь? Ну и неважно, – сказал Алек.

Старик повел головой.

– Мне памятна вся тварь земная, – сказал он.

– Лиза умерла в прошлом году, – сказал Алек. – Просто я подумал, вдруг до тебя дошли вести о ней.

– Лиза, – сказал старик и поглядел на небо сквозь окно. За окном сияло яркое солнце, но ему виделась звездная ночь. – Мои звезды сверкают в небе, – сказал он. – Я принял ее в свое лоно?

Внизу Джанет поили чаем; ей было предложено полежать, отдохнуть. Она отняла носовой платок от лица.

– Сначала, – сказала она, – я не обнаружила никакого сходства. Я подумала, что это, наверно, ошибка. Но когда он повернул голову к окну и показал профиль, я тотчас различила прежние черты. Да, я совершенно уверена, что это он, Мэтью О'Брайен. И как он заговорил про звезды, нельзя было не узнать его...

Алек от чая отказался. Он вынул из кармана блокнот и вырвал из него листик.

– Вы меня извините, мне нужно написать другу. А то как бы почту не пропустить. – И он принялся писать, не дождавшись запоздалого разрешения, которое Джанет ему даровала.

«Любезный Гай, полагаю, что я первым приношу Вам это известие. Обнаружился некто Мэтью О'Брайен, который был мужем Лизы, когда Вы на ней женились.

Мортимер сообщит Вам подробности, ныне вполне установленные.

По воле случая выяснилось, что я навещал этого человека в психиатрической лечебнице Сент-Обри почти десять лет, нимало ни о чем не подозревая.

Как я понимаю, Вас ни в чем винить не будут. Однако, разумеется, поскольку брак Ваш с Лизой недействителен, то Вы не являетесь ее наследником. Лизины деньги – по крайне мере львиная их доля – достанутся, естественно, ее законному мужу, то есть, видимо, будут взяты под опеку как принадлежащие душевнобольному.

Дружеская к Вам просьба: немедленно по прочтении этого письма проверьте свой пульс, смерьте температуру и сообщите мне...»

Алек попросил у регистратора конверт, сунул туда листок, надписал адрес, наклеил марку. В вестибюле был почтовый ящик: он сходил опустил письмо и вернулся успокаивать Джанет.

Превеликими стараниями доставив Джанет Джопабоком в ее гостиницу, Алек чувствовал, что хоть он и устал донельзя, зато день прошел не зря.

Размышляя о Мэте О'Брайене – о его жалкой бесполой плоти и волосах на подушке, о том, как старик глядел то на него, то на Джанет, – Алек припомнил почти столетнюю миссис Бин, сменившую миссис Грин в палате Джин Тэйлор. Черты вовсе не схожие, но одно общее свойство: не сразу понятно, мужчина перед тобой или женщина. Он решил сделать на этот счет заметку в карточке Мэтью О'Брайена.

Его как-то вдруг охватила усталость, и он остановил такси. По дороге домой его занимал вопрос, почему это научное наблюдение так разнится от общечеловеческого и как это те же люди, под разным углом зрения, различно выглядят. Приходилось признать, например, что миссис Бин, изучением которой он пренебрег, как-никак вознаградила его такой черточкой, обычно ускользавшей от него при даже очень пристальном наблюдении. Но все-таки его разработанный метод был в целом удовлетворителен.