Редьярд Киплинг - Наулака - История о Западе и Востоке

Во дворце послышался приглушенный гул голосов - совершенно отличный от прежнего. Маленькая, инкрустированная слоновой костью дверь отворилась, и во двор, покачиваясь, вошел махараджа. На нем был отвратительный домашний халат из муслина, а его маленькая шафранно-желтая чалма сидела на голове так криво, что наклонившийся набок изумрудный плюмаж сам напоминал пьяного. Глаза махараджи покраснели от опиума, и он шел, точно медведь, которого рассвет застал на маковом поле, где он, не смыкая глаз, всю ночь набивал свою ненасытную утробу.

Увидев это, Тарвин помрачнел, а махараджа, поймав его красноречивый взгляд, приказал прислуге отойти подальше, чтобы не был слышен их разговор.

- Вы давно ждете меня, сахиб Тарвин? - спросил он хриплым голосом, но с видом чрезвычайной благорасположенности к Тарвину. - Вы же знаете, я никого не принимаю в послеполуденные часы, и... и потом, мне никто не доложил о том, что вы здесь.

- Я умею ждать, - ответил Тарвин сдержанным тоном.

Король уселся в сломанное виндзорское кресло, которое от жары должно было вот-вот треснуть и окончательно развалиться, и с подозрением взглянул на Тарвина.

- Вам хватает заключенных? Почему вы не на плотине, а вместо этого нарушаете мой покой? О Господи! Неужели король не имеет права на отдых из-за вас и вам подобных?

Тарвин ни слова не сказал в ответ на эту тираду.

- Я пришел поговорить с вами о махарадже Кунваре, - проговорил он тихо.

- А что с ним? - быстро переспросил махараджа. - Я... Я... Я несколько дней не видел его.

- Почему же? - спросил Тарвин без обиняков.

- Неотложные государственные дела, вызванные политической необходимостью, - пробурчал король, избегая гневного взгляда Тарвина. - И почему меня это должно беспокоить, если я знаю, что с мальчиком ничего не могло случиться?

- Ничего, вы говорите?

- Но что, что могло произойти? - голос махараджи превратился в жалобное хныканье. - Но вы же сами, сахиб Тарвин, обещали быть ему другом. Это было в тот день, когда вы так славно скакали на коне и так храбро держались при нападении моих телохранителей. Я никогда в жизни не видывал такой верховой езды! И следовательно, я и не должен был беспокоиться. Давайте-ка выпьем.

Он подал знак слугам. Один из них сделал несколько шагов вперед, достал из-под своих широких, плавно ниспадающих одежд высокий серебряный бокал и влил в него такую огромную порцию бренди, что Тарвин, привыкший к крепким напиткам, широко открыл глаза. Другой слуга достал бутылку шампанского, открыл ее с ловкостью, свидетельствовавшей о том, что он делал это далеко не в первый раз, и долил бокал доверху пенящимся вином.

Махараджа выпил бокал до дна и, вытирая пену с бороды, произнес извиняющимся тоном:

- Все это не для глаз политических агентов, но вы, сахиб, истинный друг нашей страны. Поэтому я от вас и не прячусь. Хотите, вам приготовят такой же коктейль?

- Благодарю вас. Но я приехал сюда не за этим. Я приехал сказать вам, что махараджа очень болен.

- Мне говорили, что у него небольшая лихорадка, - сказал король, откидываясь в кресле. - Но он находится под присмотром мисс Кейт, и она его вылечит. Просто небольшая лихорадка, сахиб Тарвин. Выпейте со мной.

- Небольшая, черт побери? Да вы в состоянии понять, о чем я говорю вам? Малыша чуть не отравили.

- Ну так это от английских лекарств, - сказал махараджа, вкрадчиво улыбаясь. - Я тоже однажды сильно разболелся из-за них, и пришлось обратиться к туземцам-хакимам. Вы всегда говорите забавные вещи, сахиб Тарвин.

Огромным усилием воли Тарвин подавил вспышку гнева; похлопывая себя кнутом по сапогу, он произнес внятно и отчетливо:

- Я пришел сюда не для того, чтобы забавлять вас. Мальчуган сейчас у мисс Шерифф. Его туда привезли больным: кто-то во дворце пытался отравить его коноплей.

- Это бханг!* - произнес махараджа с глуповатым видом.

- Я не знаю, как у вас называется это блюдо, но я точно знаю, что его отравили. И если бы не мисс Шерифф, он уже умер бы - вы понимаете, ваш первенец уже был бы мертв. Его отравили, слышите вы, сахиб махараджа? - и отравил его кто-то во дворце.

- Он просто съел что-то несвежее и заболел из-за этого, - сказал король угрюмо. - Мальчишки всегда наедятся какой-нибудь дряни. О боже! Да никто и пальцем не посмеет тронуть моего сына.

- А что бы вы сделали, чтобы помешать этому?

Махараджа приподнялся, и красные глаза его гневно засверкали.

- Я бы привязал того человека к передней ноге моего самого большого слона и убил бы его еще до захода солнца!