Джеймс Клавелл - Сёгун (части 1-2)

- Мартин, пошли наших людей проследить за ним. И тебе лучше предупредить Кийяму и Оноши сразу же. Не стоит говорить, что случится, если этот глупец станет появляться на публике.

- Да, Ваше Преосвященство, - У двери Алвито заколебался, - Сначала Блэксорн, теперь Перес. Это слишком много для совпадения. Может быть, испанцы в Маниле знали о Блэксорне и пустили его сюда, чтобы досадить нам.

- Может быть, но, может быть, и нет. - Дель Аква допил свой стакан и аккуратно поставил его. - В любом случае, с помощью Бога и усердия, ни одному из них не удастся повредить святой матери-церкви - чего бы это ни стоило.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

"Пусть я стану проклятым испанцем, если это не жизнь! " Блэксорн лежал, испытывая ангельское блаженство, лицом вниз на толстом футоне, частично закутанный в хлопчатобумажное кимоно, опираясь головой на руки. Девушка перебирала пальцами по его спине, трогая иногда его мускулы, смягчая его кожу и душу, заставляя его чуть ли не мурлыкать от удовольствия. Другая девушка наливала саке в тонкую фарфоровую чашку. Третья ждала, держа лаковый поднос с бамбуковой корзиной, наполненной сушеной рыбой по-португальски, еще одной бутылкой саке и палочками для еды.

- Нан дес ка, Анджин-сан? - Что это, почтенный кормчий, что вы сказали?

- Я не могу сказать этого на нихон-го, Рако-сан. - Он улыбнулся девушке, которая предложила саке. Вместо этого он указал на чашку. - Как это называется? Намае ка?

- Сабазуки. - Она произнесла это три раза, после чего другая девушка, Аза, предложила рыбы, но он покачал головой. - Ё, домо. - Он не знал, как сказать: "Я уже сыт", поэтому попытался сказать: "Я больше не голоден".

- А! Има хара хетте ва орани, - объяснила Аза, поправляя его. Он произнес фразу несколько раз, и они все засмеялись над его произношением, но в конце концов он добился, что это зазвучало правильно.

"Я никогда не выучу этот язык", - подумал он. Ничто не связывало эти звуки ни с английским, ни даже с латынью или португальским.

- Анджин-сан? - Аза опять предложила ему поднос. Он покачал головой и с серьезным видом положил руку на живот, но взял саке и выпил. Соно, девушка, которая массировала ему спину, остановилась, тогда он взял ее руку, положил на шею и сделал вид, что стонет от удовольствия. Она сразу поняла и продолжила массаж.

Каждый раз, когда он допивал чашку, ее немедленно наполняли снова. "Давай полегче, - подумал он, - это же третья бутылка, и я уже чувствую тепло в пальцах на ногах".

Эти три девушки, Аза, Соно и Рако, пришли на рассвете, принесли зеленый чай, про который Фриар Доминго сказал ему, что китайцы называют его иногда тьии и это национальный напиток в Китае и Японии. Его сон после случая с покушением был очень плохим, но горячий пикантный напиток начал восстанавливать его силы. Они принесли небольшие скатанные горячие полотенца, слегка ароматизированные. Поскольку он не знал, что делать с ними, Рако, старшая из девушек, показала, как пользоваться ими, на собственном лице и руках.

После этого они проводили его вместе со стражей из четырех самураев в парные бани в дальнем конце этой части замка и передали его банщикам. Четыре стражника стоически потели, пока он мылся, ему подстригли бороду, волосы вымыли и уложили.

После этого он почувствовал себя чудесным образом обновленным. Ему дали новое, длиной до колен, кимоно из хлопка, новые таби, девушки снова ожидали его. Они провели его в другую комнату, где были Кири и Марико. Марико сказала, что господин Торанага решил послать Анджин-сана в одну из своих провинций, чтобы он там поправился, и что господин Торанага очень доволен им, и что ему не о чем беспокоиться, так как теперь он на попечении слуг господина Торанага. Будет ли Анджин-сан любезен также начать готовить карты с материалами, которые она должна передать? Скоро будут другие встречи с хозяином, и хозяин сообщил, что скоро она - Марико-сан - будет предоставлена Анджин-сану для ответов на вопросы, которые могут у него возникнуть. Господин Торанага очень заинтересован в том, чтобы Блэксорн узнал побольше о Японии, так как сам он стремится побольше узнать о том, что находится за границами Японии, о навигации и путях плавания в океане. Затем Блэксорна провели к доктору. В отличие от самураев, его волосы были коротко острижены и без косички.

Блэксорн не любил докторов и боялся их. Но этот доктор был другой: очень вежливый и невероятно чистый. Европейские доктора были в первую очередь цирюльниками - неотесанными, кишащими вшами и грязными, как все остальные. Этот доктор трогал пациента очень аккуратно, вежливо держал руку Блэксорна, щупая пульс, глядел в его глаза, рот и уши, мягко похлопал по спине, коленям, пяткам, все это в спокойной манере. Все, что мог европейский доктор, - это посмотреть на ваш язык, спросить: "Где болит? " - выпустить из вас кровь, чтобы вместе с нею вышла вся зараза, и дать вам дикое количество рвотного, чтобы очистить от грязи ваши внутренности.