Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Нет, пожалуйста, не мешай ему, я подожду, - сказал он церемонно, и ее сердце упало. Бунтаро не соблюдал никаких правил хорошего тона, и его вежливость была подозрительна.

- Извините, что приехал так вот, запросто, не дожидаясь приглашения, говорил он, - но господин Торанага сказал мне, что мне, может быть, разрешат пользоваться вашей баней и останавливаться в вашем доме. Время от времени. Вы не спросите потом у Анджин-сана, не разрешит ли он?

- Непременно, - сказала Фудзико выдерживая обычный этикет, недовольная самой идеей пребывания Бунтаро в ее доме. - Я уверена, что он почтет за честь, дядя. Можно мне предложить пока вам зеленого чая или саке?

- Саке, пожалуйста.

Нигатсу поспешно положила на веранде подушку и убежала за саке, как ни хотелось ей остаться.

Бунтаро протянул лук и колчан телохранителю, сбросил свои пыльные сандалии и протопал на веранду, вытащив из-за пояса свой боевой меч, сел, скрестив ноги, и положил меч на колени.

- Где моя жена? С Анджин-саном?

- Нет, Бунтаро-сан, извините, ей было приказано явиться в крепость, где...

- Приказано? Кем приказано? Касиги Ябу?

- Нет, господином Торанагой, когда он вернулся с охоты после обеда.

- Господином Торанагой? - Бунтаро сдержался и сердито посмотрел через бухту на крепость. Рядом со знаменем Ябу развевался флаг Торанаги.

- Может быть, послать кого-нибудь за ней? Он покачал головой:

- Для нее еще будет время, - он вздохнул, глядя на свою племянницу, дочь младшей сестры. - Мне повезло, что у меня такая образованная жена, не так ли?

- Да, господин. Ее устами говорит Анджин-сан, чьи знания нам так необходимы.

Бунтаро смотрел на крепость, когда ветер опять принес запах из кухни:

- Напоминает Нагасаки или Корею. Они там все время готовят мясо, варят или жарят. Вонь - вы никогда не нюхали ничего подобного. Корейцы животные, как людоеды. Запах чеснока пропитывает вашу одежду и волосы.

- Это должно быть ужасно.

- Война хорошо начиналась. Мы легко могли победить, дойти до Китая и принести цивилизацию в обе страны, - Бунтаро раскраснелся, голос его стал прерывистым. - Но не сумели. Мы проиграли и вернулись с позором, потому что нас предали. Предали грязные изменники, сидящие на высоких должностях.

- Да, как это ни печально, но вы правы, Бунтаро-сама, - сказала она успокаивающе, спокойно произнося эту ложь, зная, что ни один народ на земле не смог бы завоевать, а тем более цивилизовать Китай, который был цивилизованным государством уже с древнейших времен.

Жила на лбу Бунтаро запульсировала, он стал говорить почти для себя одного:

- Они расплатятся. Все эти изменники. Надо только подождать около реки достаточно долго, пока тела ваших врагов не поплывут мимо, не так ли? Я буду ждать, и я скоро плюну на их головы, очень скоро. Я пообещал это себе, - он посмотрел на Фудзико. - Я ненавижу предателей и изменников. И всяких лжецов!

- Да, я с вами согласна. Вы так правильно говорите, Бунтаро-сама, сказала она, похолодев, зная, что его ярости не бывает предела. Когда Бунтаро было шестнадцать, он убил свою собственную мать, одну из младших наложниц Хиро-Мацу, за ее предполагаемую неверность, пока его отец, Хиро-Мацу, был на войне, воюя против диктатора, господина Городы. Потом, годом позже, он убил своего старшего сына от первой жены за предполагаемые оскорбления и отослал жену к ее семье, где она умерла от своей собственной руки, не вынеся позора. Он делал ужасные вещи со своими наложницами и Марико. Он бурно поссорился с отцом Фудзико и обвинил его в трусости в Корее, дискредитировав перед Тайко, который приказал ему обрить голову и стать монахом, после чего тот вскоре умер от пьянства, снедаемый стыдом.

Фудзико пришлось напрячь всю свою волю, чтобы казаться спокойной.

- Мы были так рады, услышав, что вы спаслись от врага, - сказала она.

Принесли саке. Бунтаро начал усиленно пить. Спустя некоторое время Фудзико встала:

- Пожалуйста, простите меня, я на минуточку. - Она пошла на кухню предупредить Блэксорна, что Бунтаро просит разрешения расположиться в их доме, и сказать ему и слугам, что нужно делать.

- Почему здесь? - раздраженно спросил Блэксорн. - Почему он остановится здесь? Это необходимо?

Фудзико попыталась объяснить ему, что Бунтаро нельзя было отказать. Блэксорн мрачно отвернулся к своей стряпне, а она со стесненным сердцем вернулась к Бунтаро.

- Мой хозяин говорит, что он польщен тем, что может принять вас в этом доме. Его дом - ваш дом.

- Каково быть наложницей чужеземца?