Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

- Они были приговорены к смерти. Пока вы будете здесь, потребуется кто-то, кто должен будет ухаживать за вашим домом. Госпожа Фудзико будет...

- Почему их приговорили к смерти?

- Ее муж чуть не послужил причиной смерти господина Торанаги. Пожалуйста...

- Торанага приговорил их к смерти?

- Да, но он был прав. Спросите ее, она так же думает, Анджин-сан.

- Сколько лет было ребенку?

- Несколько месяцев, Анджин-сан.

- Торанага приговорил ребенка к смерти за то, что сделал его отец?

- Да. Таков наш обычай. Пожалуйста, будьте терпимей к нам. В некоторых вещах мы не свободны. Наши порядки отличаются от ваших. Видите ли, по закону, мы принадлежим нашему сюзерену. По закону, отец распоряжается жизнями своих детей, жены и наложниц, а также слуг. По закону, его жизнь принадлежит его сюзерену. Таков наш обычай.

- Так что отец может убить любого в доме?

- Да.

- Тогда вы нация убийц.

- Нет.

- Но ваш обычай прощает убийство. Я думал, вы христиане.

- Я христианка, Анджин-сан.

- А как же заповеди?

- Я не могу этого объяснить, правда. Но я христианка, и самурай, и японка, и одно не противоречит другому. Пожалуйста, постарайтесь нас понять.

- Вы отдадите своих детей на смерть, если Торанага вам это прикажет?

- Да. У меня только один сын, но, я думаю, что да. Мой долг так поступить. Это закон - если мой муж с этим согласится.

- Надеюсь, Бог сможет простить всех вас.

- Бог понимает, Анджин-сан. О, он нас поймет. Может быть, он тоже откроет вам глаза. Извините, я не могу ясно это объяснить, - она обеспокоенно посмотрела на Блэксорна. - Анджин-сан, вы для меня загадка. Ваши обычаи мне непонятны. Может быть, нам следует быть терпимей друг к другу. Госпожа Фудзико, например. Она будет присматривать за вашим домом и вашими слугами. Будет исполнять ваши прихоти - все, что захотите. Ведь кто-то должен делать это. Вам не надо будет спать с ней, если вас это волнует - если вы не находите ее пригодной для этого. Вам даже нет необходимости быть вежливым с ней. Она будет служить вам, как вы захотите, любым способом, какой вас устроит.

- Я могу обращаться с ней, как мне захочется?

- Да.

- Я волен спать или не спать с ней?

- Конечно. Она найдет кого-нибудь, кто будет приятен вам для удовлетворения ваших телесных нужд, если захотите, или она не будет в это вмешиваться вообще.

- Могу я прогнать ее? Приказать ей уйти?

- Если она оскорбит вас, да.

- А что тогда будет с ней?

- Обычно в таких случаях с позором возвращаются в дом родителей, которые могут или принять или не принять обратно. Кто-то, подобно госпоже Фудзико, возможно, предпочтет убить себя, а не терпеть такой стыд. Но она... вам следует знать, что настоящий самурай не может покончить с собой без разрешения его господина. Некоторые, конечно совершают самоубийство, но они нарушают свой долг и не могут считаться самураями. Я бы не убила себя, несмотря ни на какой стыд, если бы мне не разрешил мой господин Торанага или мой муж. Господин Торанага запретил ей покончить с жизнью. Если вы отошлете ее, она станет неприкасаемой - эта.

- Но почему? Почему ее семья не примет ее обратно?

Марико вздохнула:

- Извините, Анджин-сан, но если вы отошлете ее назад, позор будет столь велик, что ее никто не примет.

- Из-за того, что она осквернена? Потому что была около чужеземца?

- О, нет, Анджин-сан, только потому, что она не справилась со своими обязанностями, - сразу же сказала Марико. - Она теперь ваша наложница - ей приказал господин Торанага, и она согласилась. Вы теперь хозяин дома.

- Я?

- Да, вы, Анджин-сан. Вы теперь хатамото. У вас есть состояние. Господин Торанага дал вам жалованье двадцать коку в месяц. На эти деньги самурай обычно содержит кроме себя еще двух самураев. Но это не ваши проблемы. Я прошу вас, пожалейте Фудзико, будьте милосердны. Она хорошая женщина. Простите ей ее безобразность. Она будет хорошей наложницей.

- У нее нет дома?

- Да. Это ее дом, - Марико сдерживала себя. - Пожалуйста, примите ее. Она может многому научить вас. Если вы предпочитаете смотреть на нее как на пустое место, все равно позвольте ей остаться. Примите ее и потом, как глава дома, согласно нашему закону, убейте ее.

- Вы мне советуете убить ее?

- Вовсе нет, Анджин-сан. Но жизнь и смерть - это ведь одно и то же. Кто знает, может быть, вы окажете Фудзико большую услугу, лишив ее жизни. Это теперь ваше право перед законом. Ваше право также сделать ее неприкасаемой.

- Так, я опять пойман в ловушку, - сказал Блэксорн, - в любом случае она погибнет. Если я не выучу вашего языка, будет казнена вся деревня. Если я поступаю не так, как вы хотите, всегда убивают кого-нибудь невинного. Выхода нет.