Джеймс Клавелл - Сёгун (части 3-4)

Торанага задержал взгляд на своем недруге:

- Господин Судзияма был другом и вам, и мне. Наш товарищ, достойнейший из самураев. Правда о его смерти должна быть очень важна для вас.

- О вашей она мне более важна, брат.

- Ишидо прикормил вас как голодного ребенка у материнской груди.

Затаки повернулся к своему советнику:

- Скажи по чести, как самурай, что я оставил людей и что в письмах?

Седой, уважаемый старый самурай, глава советников Затаки, хорошо знакомый Торанаге как человек чести, чувствуя боль и стыд, как все, кто слышал эту громкую перебранку двух ненавидящих друг друга людей.

- Простите, господин, - сказал он сдавленным шепотом, кланяясь Торанаге, - но мой господин, конечно, говорит правду. Как можно спрашивать об этом? И, пожалуйста, извините меня, но это мой долг, при всем моем уважении и смирении, указать вам обоим, что такая... такая удивительная и позорная невежливость по отношению друг к другу недостойна вашего положения или важности события. Если ваши вассалы - если они услышат, - я сомневаюсь, смог бы потом кто-нибудь из вас удержать их у себя. Вы забываете ваш долг самурая и ваш долг по отношению к вашим людям. Пожалуйста, извините меня, он поклонился им обоим, - но это должно быть сказано, - потом он добавил: Все послания были одинаковы, господин Торанага, и сопровождались официальной печатью господина Затаки: "Сразу же казнить госпожу, мою мать".

- Как я могу доказать, что я не собираюсь свергать наследника? спросил Торанага своего брата.

- Немедленно отречься от всех своих титулов и власти в пользу своего сына и наследника господина Судары и сегодня же совершить сеппуку. Тогда я и все мои люди - до последнего - поддержим Судару как властелина Кванто.

- Я подумаю о том, что вы сказали.

- Что?

- Я подумаю над тем, что вы сказали, - повторил Торанага более твердо. - Мы встретимся завтра в это время, если вы не против.

Лицо Затаки скривилось:

- Еще один из ваших трюков? Зачем нам встречаться?

- По поводу того, что вы мне сказали, - Торанага поднял свиток, который он держал в руке. - Я дам вам свой ответ завтра.

- Бунтаро-сан! - 3атаки сделал жест вторым свитком. - Пожалуйста, передайте это вашему господину.

- Нет! - голос Торанаги разнесся по всей поляне. Потом, с большими церемониями, он громко добавил: - Мне оказали честь, передав послание Совета, и я дам свой ответ достославному послу, моему брату, властелину Синано, завтра в это время.

Затаки подозрительно уставился на него:

- Какой еще можно от...

- Пожалуйста, извините меня, господин, - спокойно, с мрачным достоинством прервал его старый самурай, вновь переводя разговор на конфиденциальную основу, - извините, но господин Торанага совершенно правильно предлагает такой вариант. Вы дали ему возможность принять важное решение, это решение в свитках отсутствует. Это честно и достойно, что он требует время на обдумывание, и это время ему нужно дать.

Затаки поднял второй свиток и заткнул его в рукав.

- Очень хорошо. Я согласен. Господин Торанага, пожалуйста, извините меня за грубость. И последнее, пожалуйста, скажите мне, где господин Касиги Ябу? У меня есть послание и для него. Для него только одно.

- Я пришлю его вам.

Сокол сложил крылья, упал из вечернего неба и врезался в летящего голубя, пустив по ветру клубок его перьев, потом схватил его когтями и потащил к земле, все еще падая как камень, пока в нескольких футах от земли не выпустил уже мертвую добычу. Он сумел-таки мастерски опуститься на землю. "Ек-ек-ек-екккк! " - пронзительно кричал сокол, гордо ероша перья на шее, когти в экстазе победы терзали голубиную голову.

Подскакал Торанага с Нагой в качестве конюшего. Дайме тут же спрыгнул с лошади и осторожно позвал птицу к себе на руку. Птица послушно уселась ему на перчатку. И сразу же была вознаграждена кусочком мяса от предыдущей добычи. Он натянул на нее колпачок, закрепив ремни зубами. Нага поднял голубя и положил его в наполовину заполненный мешок для дичи, который висел на отцовском седле, потом повернулся и поманил х себе загонщиков и телохранителей.

Торанага снова сел в седло, сокол удобно устроился у него на перчатке, удерживаемый тонкими кожаными путами на ногах. Даймег взглянул в небо, определяя, сколько еще осталось светлого времени.

В самом конце дня сквозь тучи пробилось солнце, и теперь в долине, при быстро уходящем свете дня, когда солнце было полускрыто хребтом гор, была приятная прохлада. Облака тянулись на север, подгоняемые ветром, проплывая над горными пиками и окутывая большинство из них. На этой высоте, в глубине суши, воздух был чистый и сладкий.