Джеймс Клавелл - Сёгун (части 5-6)

- Простите, мы в главной башне? - спросил он капитана серых.

- Да, Анджин-сан. - Капитан с почтением поклонился, короткий и толстый, как обезьяна, и, пожалуй, не менее опасный.

- Почему я здесь?

Капитан улыбнулся и вежливо перевел дыхание.

- Так приказал господин генерал.

- Но почему - здесь?

Самурай повторил, словно попугай:

- Так приказал господин генерал. Извините, вы меня понимаете?

- Да, благодарю вас, - устало ответил Блэксорн. Когда он наконец был готов, то почувствовал себя ужасно. Зеленый чай немного помог ему, потом слабость снова навалилась и его все-таки вырвало в блюдо, которое подставила служанка... Грудь и голова при каждом спазме пронзались горячими красными иголками...

- Извините, - терпеливо предложил доктор, - вот, пожалуйста, выпейте...

Он выпил еще этого варева, но оно не помогло. К этому времени рассвет уже разлился по всему небу. Слуги сделали ему знак и помогли выйти из большой комнаты. Охрана шла впереди, остальные - сзади. Так они спустились по лестнице и вышли во двор, где их ждали носилки с новой охраной. Он с удовольствием вошел в паланкин. По приказу капитана серых носильщики подняли паланкин, и, сопровождаемые охраной, они присоединились к процессии из паланкинов, пеших самураев и дам, тянущейся по лабиринту улиц замка к выходу. Все были одеты в самое лучшее. Некоторые женщины - в кимоно темных цветов, с белыми шарфами на голове, другие - во всем белом, только шарфы цветные.

Блэксорн отдавал себе отчет в том, что за ним наблюдают. Он сделал вид, что не замечает этого, пытался выпрямить спину и придать лицу равнодушное выражение, молясь, чтобы его не настигла снова та же слабость и он не опозорился, но боли все усиливались...

Кортеж петлял между укреплениями крепости, вдоль тысяч самураев, вытянувшихся молчаливыми рядами... Никого не окликали, не требовали документов. Похоронная процессия проходила один пост за другим, не останавливаясь у опускных решеток и рвов с водой. Когда миновали ворота и, оказались за основными укреплениями, Блэксорн вдруг заметил, что серые стали более бдительными, внимательно изучали всех, оказавшихся поблизости, старались держаться к нему вплотную. Он немного успокоился, - вспомнил, что бросается в глаза. Наконец процессия пересекла открытый участок, прошла по мосту и поднялась к назначенному месту - на площадке, недалеко от берега реки. Площадка имела размеры триста на пятьсот шагов. В центре - яма в виде квадрата, со стороной пятнадцать шагов и глубиной пять, заполненная дровами. Над ямой устроена высокая крыша из циновок, покрытых белым шелком, кругом стены из белых холстов, висящих на бамбуковых шестах; стены указывали точно на восток, север, запад и юг; в середине каждой стены - маленькие деревянные ворота.

- Ворота для того, чтобы душа могла проходить в них при полете на небо, - объяснила ему Марико в Хаконе.

- Давай лучше поплаваем или поговорим о чем-нибудь более веселом.

- Вот и дай мне закончить - это как раз очень весело. Наши похороны очень важны для нас, так что вам следует все знать о них, Анджин-сан.

- Да, Марико. Но почему ворот четыре? Почему не одни?

- У души должен быть выбор. Это мудро. О, мы очень мудры... Я говорила тебе сегодня, что я люблю тебя? - вдруг спросила она. - Мы очень мудрая нация и позволяем душе иметь выбор - Большинство душ выбирают южные ворота, Анджин-сан. Это важные ворота, - там ставят столы со свежими гранатами и другими фруктами, редисом и другими овощами и связками рисовой рассады, если это происходит в соответствующий сезон. И всегда миску свежеприготовленного риса, Анджин-сан, - это самое важное. Видите ли, душа, может быть, захочет поесть, перед тем как отправиться в путь...

- Что касается меня, положите жареного фазана или...

- Извините, ничего мясного, даже ничего рыбного... Мы серьезно относимся к таким вещам, Анджин-сан. На столе также должна быть маленькая жаровня с тлеющими углями из ценных пород деревьев и благовонные снадобья, дающие такой приятный запах...

Блэксорн почувствовал, как глаза его наполняются слезами.

- Я хочу, чтобы мои похороны были на рассвете - искренне призналась она. - Я больше всего люблю рассвет... Ну и если бы это было можно, то осенью...

"Бедняжка, - подумал он. - Ты давно знала, что осени уже никогда не будет".

Его паланкин остановился на почетном месте - в переднем ряду, близко от центра, так близко, что видны были брызги воды на цветах. Все было так, как она говорила. Вокруг - сотни паланкинов, площадь заполнена тысячей самураев с женщинами, пришедшими пешком. Все стоят молча, без единого движения. Он узнал Ишидо и рядом с ним - Ошибу. На него никто не обращал внимания. Все сидели в своих роскошных паланкинах и смотрели на белые холщовые стены, колышущиеся от легкого ветерка... Кийяма сидел рядом с Ошибой, Затаки около них, вместе с Ито. Закрытый паланкин Оноши - там же. Все окружены несколькими рядами охраны. На самураях Кийямы - кресты, у Оноши - тоже.