Мюриэл Спарк - Не беспокоить

— Трогай, — говорит шоферу принц Евгений. — Что его ждать? Все это чушь собачья. Я сказал Клопштоку, что загляну после обеда, и я заглядываю после обеда. Мог бы, кстати говоря, предупредить швейцара. — А машина тем временем уже на повороте к дому.

Листер ждет у входа. Сбегает по ступенькам к большой машине в ту секунду, когда шофер открывает дверцу для принца Евгения.

— Барон с баронессой в отсутствии, — говорит Листер.

Принц Евгений уже вылез и разглядывает Листера.

— А вы кто такой? — спрашивает он.

— Прошу прощения, ваше превосходительство, что я в партикулярном виде, — говорит Листер. — Я Листер, дворецкий.

— А с виду государственный секретарь.

— Благодарю вас, сэр.

— Это не комплимент, — говорит принц. — Что это вы такое мне говорите тут — в отсутствии? Утром я видел барона, он просил заглянуть после обеда. Меня ждут.

Он идет по ступеням, Листер — за ним, и так оба входят в дом. В холле принц кивает на дверь библиотеки, откуда летят голоса:

— Идите же, доложите обо мне. — И начинает расстегивать пальто.

— Ваше превосходительство, приказано ни под каким видом не беспокоить. — Листер обходит принца, становится спиной к библиотеке, как бы обороняя вход. Он прибавляет: — Дверь заперта изнутри.

— Да что же там такое происходит?

— Совещание, сэр, с одним из секретарей. Тянется уже несколько часов и продлится, вероятно, до глубокой ночи.

Принц, пухлый, с бледными щеками, решает не снимать пальто и осведомляется:

— А чей секретарь — его? ее?

— Джентльмен, о котором в данном случае идет речь, служил секретарем при обоих, сэр, последние пять месяцев — почти.

— О всемогущий боже, лучше убраться отсюда! — вздыхает принц Евгений.

— Так бы я и поступил на вашем месте, сэр. — И Листер направляет стопы принца к парадной двери.

— Утром, по-моему, был барон как барон. — Принц на пороге оборачивается к Листеру. — Он только что вернулся из Парижа.

— Весь день, по-видимому, были телефонные переговоры, сэр.

— Казалось, он совсем не ждал беды.

— Никто из них не ждал, ваше превосходительство. Совершенно были к ней не подготовлены. Отдали себя, увы, на волю предопределения.

— Вы говорите, как государственный секретарь в Ватикане.

— Благодарю вас, сэр.

— Это не комплимент. — Принц, застегивая пальто, выходит в ночь. Листер придерживает распахнутую дверь. Перед тем как по ступеням сойти к машине, принц спрашивает: — Вы полагаете, что-то случится, Листер?

— Да, сэр. Прислуга вся готова.

— Листер, в случае дознания не стоит, знаете ли, поминать про мой ночной визит. Заехал и заехал. Визит случайный, запросто, соседский. Совершенно несущественный визит.

— Разумеется, ваше превосходительство.

— Я, кстати, не превосходительство, я высочество.

— Ваше высочество.

— Таким большим и слаженным штатом прислуги, как вы тут, мало кто может похвастаться. В Швейцарии это прямо-таки редкость. И как барону это удалось?

— Деньги, сэр, — говорит Листер.

Голоса, взбудораженные, спутанные, неразборчивые, рвутся из библиотеки.

— Мне нужен дворецкий, — говорит его высочество. Вынимает карточку, протягивает Листеру. Кивнув на дверь библиотеки, он говорит: — Когда все это кончится, понадобится место, милости прошу ко мне. Кое-кому из других слуг я тоже был бы рад.

— Едва ли мы станем снова наниматься, сэр, однако же огромное спасибо за предложение. — Листер сует карточку в бумажник, который вынул из жилетного кармана.

— А повар? Такой чудесный мастер. И он освободится?

— У него тоже свои планы, ваше превосходительство.

— Конечно, поднимется скандал. Он, по-видимому, отлично вам платил за вашу службу.

— За наше молчание, сэр.

Сверху слышен вой и стучат ставни.

— Это тот, на чердаке, — говорит принц Евгений.

— Печальный случай, сэр.

— И все ему достанется.

— Как, сэр? Он же родственник баронессы по первому браку. Двоюродный брат первого мужа. Барон едва ли стал бы завещать такое громадное состояние ему — несчастному ничтожеству на чердаке. Наследник барона — его собственный родной брат в Бразилии.

— В Бразилии — тот, младший. На чердаке — ближайший по закону и ей ничуть не родственник.

— А вот этого, — говорит Листер, — я и не знал.

— Мало кто знает. Никому не надо говорить, что я сказал. Сказал и сказал. Клопшток меня убьет. Меня убил бы.

— Нам, собственно, не важно, сэр, кому достанется богатство. Наши богатства — совсем в другом.

— Такая жалость. Повара я бы взял. Отличный повар. Как его, забыл?