Мюриэл Спарк: Не беспокоить

— Кловис, сэр.

— А-а, да-да, Кловис.

— Но он оставит свою профессию, я полагаю.

— Жаль, такой талант. — Принц, впрочем, уже в машине, и она его уносит прочь.

Мистер Сэмюэл снял свое кожаное пальто и, сидя теперь в большой буфетной, холлом отделенной от людской, просматривает бумаги. Он откинулся на стуле, на нем темный свитер под горло, темные вельветовые брюки. За спиной у него распахнутая дверь, перед ним черно лоснится окно, от наружных огней лучась и зыблясь, как экран испорченного телевизора. К черному входу подъезжает машина. Мистер Сэмюэл бросает слугам через плечо:

— Это мистер Макгир, откройте.

— У самого ключи, небось, — говорит Элоиз.

— Нельзя ли чуточку повежливей, — замечает мистер Сэмюэл.

— Там Листер уже пошел, я слышу, — говорит Элинор.

Мистер Сэмюэл встает, идет в людскую гостиную. Из коридора, ведущего к парадным покоям, выходит Листер, у черного хода меж тем уже вовсю хрустят ключом в замке.

Листер останавливается, слушает.

— А это еще кто?

— Мистер Макгир, — говорит мистер Сэмюэл. — Я просил его к нам присоединиться. Он нам может быть полезен при составлении документации. Надеюсь, я правильно решил.

— Могли сперва меня предупредить, — сказал Листер. — Могли бы позвонить по телефону, мистер Сэмюэл. Впрочем, я не имею возражений. Мне, собственно, понадобятся услуги мистера Макгира.

Тот уже идет со стороны черного хода. На вид постарше мистера Сэмюэла, потасканный и конопатый.

— Ну, как всё? Как все? — спрашивает он.

— Добрый вечер, мистер Макгир, — отвечает ему Листер.

— Чувствуйте себя как дома, — говорит Кловис.

— Добрый вечер, спасибо. Я бы пожевал чего-нибудь, — говорит мистер Макгир.

— Секретари питаются самостоятельно, — отзывается Кловис.

— Но я прямо из Парижа.

— Разогрей ему чего-нибудь, Кловис, — говорит Листер.

— Ладно, беру на себя. — И Элинор со старательным смирением поднимается со стула.

— Мистер Сэмюэл, мистер Макгир, — спрашивает Листер, — ваше время ограничено или вы намерены дожидаться?

Мистер Макгир отвечает:

— Я, собственно, хотел повидать барона.

— Не может быть и речи, — отрезает мистер Сэмюэл.

— Велено не беспокоить, — поясняет Листер.

— Зачем же я тащился в такую даль? — И мистер Макгир обреченно стягивает дубленку.

— Мистеру Сэмюэлу чтобы помогать, — говорит Пабло.

— Ладно, утром барона повидаю. Имею к нему разговор, — говорит мистер Макгир.

— Поздно, — вздыхает Листер. — Нет более барона.

— Но я же голос его слышу. О чем вы?

— Не будем гнаться за вульгарной хронологией, — возражает Листер. — У меня для вас работа.

— Тут телячье жаркое, — кричит Элинор из кухни.

— Blanquete, — поправляет Кловис, — de veau [6] Рагу из телятины... под белым соусом ( фр. ). .

Он хватается руками за голову, закрывает глаза, изможденный долгими бесплодными усилиями просветительства.

— Сигареточки не найдется? — спрашивает Элоиз.

— Столько шума. — Мистер Макгир кивает на парадные покои. — И слышимость такая. Там кто сегодня?

— Адриан, — Листер усаживается на стул, — ты помоги Элинор. Скажи ей, что я не возражал бы против чашечки кофе.

— Когда я был еще юнцом четырнадцати лет, — говорит Листер, — я решил покинуть Англию.

Мистер Макгир наклоняется и останавливает магнитофон.

— Давайте снова. — Он говорит. — Попроще, по-разговорней, Листер. Не надо этого «юнцом четырнадцати лет», давайте «я был еще совсем пацан, четырнадцать лет», в таком разрезе, Листер.

Они одни в просторной спальне Листера. Оба в глубоких, темно-оливковой нестареющей и прочной кожи креслах, почти определенно сюда переместившихся из другой части дома, возможно, из библиотеки, вследствие какой-то коренной смены меблировки. Серый пушистый ковер скрывает пол. Ложе Листера узкое, но выглядит эффектно под вполне сохранной, медвежьей, что ли, шкурой, либо обретенной независимо, либо некогда укрывавшей еще колени давних Клопштоков, в санных каретах бороздивших зимние снега, — как бы там ни было, шкуре, кажется, здесь придается особое значение; однако же очевидно, что все в комнате, включая и мистера Макгира, здесь только с соизволения Листера.

Между ними, на полу, грузный магнитофон, в открытом ящике, с ручкой. От него змеится шнур к выключателю при постели. Бобины замерли от прикосновения мистера Макгира к кнопке «Стоп». Бобины разной толщины, и можно на глаз определить, что полчаса, примерно, на этом магнитофоне уже производилась запись.