Кобо Абэ - Стена

Наконец все это стало невыносимым, и я закричал:

— Я не имею ни малейшего желания, чтобы меня признали виновным!

— Зачем говорить то, чего вы не думаете, — послышался знакомый мне голос. Ужасно плохая дикция — будто у говорившего не было зубов. Может быть, он принадлежал юристу, который до сих пор молчал. — Лживыми показаниями поставить себя в невыгодное положение и этим добиться, чтобы признали виновным, — нас такой уловкой не обманешь.

Возмущенный до глубины души, я так растерялся, что не нашел, что ответить, но тут заговорил другой юрист, и я вовсе лишился возможности продолжить свою мысль.

— Итак, опираясь на принятое нами решение, продолжим допрос свидетеля. Прошу вас.

— Чего тут продолжать? Я считаю весь этот суд дурацкой затеей, — сказала Ёко, но Рыбий Глаз, который, к моему большому удивлению, все это время молчал, ударил кулаком по столу и завопил:

— Поведение свидетельницы — оскорбление суда, граничащее с преступлением! Следует подвергнуть ее перекрестному допросу!

— Да, проведем перекрестный допрос, — сказал юрист. — Я вас спрашиваю: поскольку вы настаиваете на невиновности обвиняемого, не объясните ли причину, позволяющую вам утверждать это?

— Да ее и объяснять-то нечего. Он — Карма-сан.

— Но, согласитесь, довод ваш весьма странный. Какая связь между тем, что обвиняемый — Карма, и тем, что он невиновен? Прошу вас, справьтесь, пожалуйста, в словаре.

— Но ведь Карма — имя существительное собственное. В словаре его не найдешь.

— Замолчите вы наконец, я не к вам обращаюсь!

Послышался шорох перелистываемых страниц — прошло несколько секунд, наполненных ожиданием. Я верил и не верил в то, что Карма — имя, и поэтому с огромным нетерпением ждал результата.

— Нашел. «Карма» на санскрите означает «преступное деяние», — ответил один из философов.

— Таким образом, слова свидетеля противоречат сказанному в словаре. Следовательно, они должны быть расценены как преступное лжесвидетельство.

Я собирался возразить, но голова шла кругом, и я так ничего и не сказал.

— То, что я говорила, — чистая правда! — возмутилась Ёко.

— Но в словаре же ясно написано, — печально сказал юрист.

— Такой словарь не заслуживает доверия!

— Слишком эмоциональное заявление, но его сделала женщина, отнесемся к ней снисходительно.

Раздались аплодисменты. Теперь уже гораздо громче, чем раньше. Откашлявшись, юрист продолжал:

— Если существуют факты, заслуживающие большего доверия, чем словарь, мы с удовольствием послушаем ваше заявление. Прошу вас.

— Может быть, мои слова раздосадуют вас, — с видом неподдельного раскаяния сказала Ёко, — но если я промолчу, это раздосадует вас еще больше, поэтому я и буду говорить. Я — машинистка в отделе документации страховой компании N. Карма-сан работает вместе со мной. Сегодня он с самого утра диктовал мне доклад об огнестойких строениях из бетонного кирпича, а я печатала. В полдень пообедал, сидя рядом с моим столом, а потом играл в шахматы с управляющим.

— Минутку. Ваши слова должны быть подтверждены показаниями управляющего.

— Нет, — перебил Рыбий Глаз, — управляющий является свидетелем, нарушать же установленный порядок мне представляется неуместным.

— Кто дает показания шестым?

— Художник и бродяжка.

— Художник и бродяжка, подойдите к месту свидетелей.

— Куда? Здесь нет никакого места свидетелей, — раздался за моей спиной растерянный голос художника.

— Место свидетелей — это я так сказал, для проформы. Оно может толковаться как нечто неосязаемое.

— Теперь понятно.

— В общем, такое толкование вполне мыслимо. И хватит утруждать нас подобными пустяками. Переходите быстрее к даче свидетельских показаний.

— Что я должен свидетельствовать?

— Как вы сказали? У этого свидетеля совсем нет памяти. Удивительно, моментально забыть то, что мы сию минуту обсуждали. Я полагаю, такого свидетеля опасно допускать к даче показаний, пока не будет проведено освидетельствование его психики.

— Поступайте как знаете.

— Хотя вы и говорите, что мы можем поступать как знаем, мы не собираемся вас освидетельствовать. Но обязанность есть обязанность. Я полагаю, что свидетель должен давать показания, не раздражаясь.

— Вот я вас и спрашиваю: что я должен свидетельствовать?

— Что, говорите?.. — Юрист закашлялся в третий раз и умолк. — Что, говорите? Да, видите ли... — Потом, вспылив, закричал: — Много лишнего болтаете, может, и кто вы такой забыли?!