Биргит Лаханн - Существовать и мыслить сквозь эпохи !

Овербек снимает квартиру в доме, где живет Ницше. Они вместе едят, вместе музицируют, у Ницше есть рояль, у Овербека - превосходные, на четыре руки, опусы Шуберта. Бывает, что к ним присоединяются коллеги и друзья. Тогда на столе печеная картошка и обжаренная ветчина. Ницше любит читать вслух, отдавая предпочтение рассказам Марка Твена. А с Идой Ротплец, по-девичьи прелестной швейцаркой, он даже играет вальс - песню любви Брамса.

Ида Ротплец, которая выйдет замуж за Овербека, умна и наблюдательна. Об игре Ницше на рояле она замечает: Он не обладал виртуозностью, играл жестковато и угловато, подыскивая звуки в памяти и лишь затем на клавишах. А когда они всей компанией гуляют по лесу, Ида видит Ницше крепким и бодрым и тем не менее как бы нащупывающим дорогу, что придавало его походке некоторую неуклюжесть и скованность.

В день начала франко-прусской войны, 19 июля 1870 года, Ницше в Мадеранской долине, устроился в отеле "Альпийский клуб", на высоте 1300 метров. И в то время как над Европой прокатывались громы сражения при Верте, он, поглядывая на романтически дикий пейзаж и слыша шум водопадов, обдумывает одну "идею", размышляет над дионисическим мировоззрением - вскоре оно приведет к "Рождению трагедии из духа музыки".

Еще в феврале он написал Роде, что сомневается в возможности стать когда-нибудь хорошим филологом и что Вагнеру его жизненное предназначение тоже видится в иной области. Наука, искусство и философия столь тесно переплелись во мне, что в любом случае придется однажды породить кентавров.

Брутальные, сладострастные существа, полулюди-полукони, любят вторгаться в изысканное общество. И вот Ницше сидит в альпийском отеле и, обдумывая "Рождение трагедии...", грубо и с наслаждением ополчается на дух Сократа. Древнегреческий просветитель, рационалист словом убил музыку как миф. На демона, который отнимает у тайн их очарование, должно идти войной и победить его.

Между тем разгорается иная, настоящая война - против Франции. Друг, любезный друг, мы еще раз увиделись на вечерней заре мира, пишет Ницше Эрвину Роде и 8 августа просит освободить его на какое-то время от чтения лекций в университете, дабы он мог послужить солдатом и санитаром. В письмах он говорит о своих обязанностях, о том, что должен бросить лепту в ящик пожертвований для Отечества. Быть может, он хотел бы войти победителем во французскую столицу? Ведь Париж по-прежнему олицетворяет для него искусство и свободу.

Там, наверху, в Мадеранской долине, в "Альпийском клубе", он познакомился с Адольфом Мосэнгелем, весельчаком, знающим Париж, бегло говорящим по-французски и заводившим, по его рассказам, умопомрачительные амуры с великосветскими дамами. Он пишет пейзажи. И хочет идти на войну. Значит, они могут отправиться воевать вместе. Элизабет Ницше, приехавшая в те дни навестить брата, поет дифирамбы Фрицу, пышущему здоровьем, блещущему умом, переполненному энергией.

Итак, Одиссей собрался в поход. 12 августа он встречается с развеселым художником в Линдау. 13-го они садятся в поезд на Эрланген, болтают, хохочут, предвкушая необыкновенные приключения. И Ницше задорно поет только что сочиненную им патриотическую песню: Прощай, на бой мне отправляться, / Дойду до Рейна, может статься.

Что же он делает?! Повестки не получал, на призывной пункт не идет - нет, оба читали газеты, увидели обращения к добровольцам и вот направляются в "Эрлангенское общество полевой благотворительной деятельности".

В госпитале из нас готовят военных лекарей и хирургов, пишет Ницше своей матери. Это, конечно, сущая чепуха. Из них на скорую руку делают санитаров.

Первое задание - разыскать в окрестностях Верта тех, кто остался в живых, найти могилу офицера высокого ранга. Заглядывая в лазареты и прошагав два-три десятка километров, они попадают на поле боя и становятся свидетелями страшного опустошения.

Несмотря на сильный запах тления, искатели приключений подбирают возле убитых солдат пули к французским винтовкам системы Шаспо. Сувенир для друзей и знакомых на родине. Прилагаю кое-что, напоминающее о кошмарной мясорубке под Вертом, пишет Ницше своему старому учителю Ричлю, сидя в два часа ночи на полу телячьего вагона. Письмо с пулей в конверте получается коротким, ибо при жалком свете коптилки не распишешься.

Дальнейший маршрут: через Хагенау и Нанси к Мецу. По следу побед и смертей. Вид последних замыкает им уста. Они поворачивают назад. В день битвы при Седане, когда французы капитулируют, а Наполеон III попадает в плен, соратники вновь ступают на родную землю. Ницше - тяжело больным, заразившись холерой и дифтерией зева. Любознательный вояжер лежит пластом. Решает лечить себя сам лошадиными дозами лекарств, ведь он во всем разбирается лучше других! После того как я в течение нескольких дней потерзал свой организм опиумными и танинными клистирами, а также ляписными микстурами, главная опасность миновала. Мосэнгель самоотверженно ухаживает за Ницше, он его ангел-хранитель.