Array Латифа - Украденное лицо, Моя юность прошла в Кабуле

Я разглядываю странное одеяние - чепчик плотно прилегает к голове, к нему пришит кусок ткани, опускающийся до пола. Те, что покороче, гораздо удобнее. Меня завораживает и пугает сетка на уровне глаз и носа.

- Нам папа купил, только не такие длинные!

- Моя сестра нашла одну у тети - старую, огромного размера! Примерь, все равно, если решишься однажды выйти из дома, придется это сделать.

Чтобы доставить Фариде удовольствие и понять, как чувствует себя женщина в чадре, я надеваю ее. Задыхаюсь. Ткань липнет к носу, сетка мешает смотреть на мир...

- Ну что, ты меня видишь? - спрашивает подруга.

Вижу - если стою прямо напротив нее. Если хочешь повернуть голову, приходится придерживать ткань под подбородком - чтобы не слетела, а если нужно взглянуть назад - поворачивайся всем телом! Я ощущаю внутри собственное дыхание. Мне жарко. Я путаюсь ногами в подоле. Никогда не научусь носить ЭТО! Теперь я лучше понимаю скованную походку "женщин-бутылок", их неподвижный, направленный прямо перед собой взгляд, опаску, с которой они переходили через улицу, неуверенные шаги на лестнице. Привидениям, бродящим сегодня по улицам Кабула, наверное, нелегко уворачиваться от велосипедов, автобусов и тележек, им трудно убежать от талибов. Да нет, это не одежда - тюрьма!

И все-таки, если я захочу выйти, придется спрятаться под чадрой. Или переодеться мальчиком и обрезать волосы, а может, отпустить бороду, выбор невелик. Крошечная сетка напоминает мне клетку нашей канарейки. А птичка это я сама.

Снимаю чадру, униженная, в бешенстве. Мое лицо принадлежит только мне! Коран гласит, что женщина должна быть узнаваема даже под покрывалом. Талибы хотели бы украсть лица всех афганских женщин. Нет, никогда! Я никуда не пойду с Фаридой.

- Но ты же не можешь просидеть взаперти всю жизнь!

- Я боюсь. Вот так-то. Боюсь запутаться в полах, боюсь, что на меня обратят внимание, побьют на улице за то, что я приподняла эту штуку, чтобы чихнуть! Если придется убегать от кого-нибудь, я не сумею.

- Просто эта чадра тебе велика, примерь свою!

- Нет. Говорят, талибы похищают девушек и насильно выдают их замуж за своих.

- А вот я хочу на улицу. Брат пойдет со мной - с ним не опасно. Позови с собой Дауда!

Нет, решено, я не пойду! Не хочу видеть на улицах женщин, натыкающихся на стены. Будет слишком тяжело возвращаться домой. Если я вообще вернусь...

* * *

Программы шариатского радио не меняются: с 8 до 9 - чтение Корана и молитвы. С 9 до 10.30 - песнопения, пропагандистские тексты, чтение новых указов, иногда - на арабском языке, как если бы нам хотели внушить, что так гласит Коран. Потом передачи прекращаются до 18 часов, следом - "объявление о смертях" - о гибели "героев" талибана. Информация - всегда одна и та же! - о военных успехах талибов и ни слова о столкновениях с частями сопротивления, о населенных пунктах, которые не удается взять. Наконец в 21.30, после чтения отрывков священных текстов, шариатское радио заканчивает вещание.

В середине дня один из нас вяло предлагает поесть... Дом похож на тюрьму или на больницу. Тишина давит на нас. Никто ничего не делает, да и говорить нам не о чем. Каждый замыкается в себе, не имея мужества поделиться с родными растерянностью и страхом. Если всех накрыл мрак, бесполезно повторять, что ты слеп.

Я шатаюсь по квартире, не переодеваюсь, иногда по три-четыре дня ношу одну и ту же одежду, днем и ночью. Телефон не звонит, линия не работает. А когда его наконец включили, папа не решается никому звонить: все знают, что талибы подслушивают всех, следят за всеми...

Иногда к нам приходят друзья Дауда - потихоньку посмотреть видеофильмы.

Время от времени меня навещают Фарида и Сабир - они осмеливаются рисковать. Я так и не смогла решиться выйти на улицу, единственное сопротивление, на которое я способна, - закрыться в четырех стенах, не видеть ИХ.

Проходит четыре месяца с момента прихода талибов в Кабул, прежде чем Фариде удается уговорить меня выйти на улицу, - якобы для того, чтобы забрать у нашей подруги Мериам последний номер самодеятельной газеты. Не понимаю, зачем это нужно.

- Ты должна выйти! - настаивает Фарида. - Ты ужасно выглядишь, давай, встреться лицом к лицу с реальностью! Иначе сойдешь с ума!

Надев чадру, я отправляюсь в компании Фариды и Сабира на "прогулку". Я просидела дома четыре месяца. Странное ощущение - я чувствую себя потерянной, как будто поправляюсь после тяжелой болезни. Улица необъятна, кажется, что кто-то все время следит за мной. Мы разговариваем шепотом, под прикрытием чадры, Сабир не отстает ни на шаг.