Мустафа Махмуд: Паук

Возвратившись домой на своей машине на склоне дня я испытывал какую-то странную легкость при мысли о той загадке, ключ от которой лежал у меня в кармане: срез неизвестной ткани, который я тайком украл и который так занимал этого странного типа по имени Рагеб Дамиан, и блокнот, в котором содержались его заметки. Я жал на газ, спеша вернуться в свою лабораторию. Пребывая в оптимистическом настроении, я был уверен, что все это дело потребует лишь внимательного исследования под микроскопом.

3.

Я положил срез под объектив мощного микроскопа, который я одолжил у одного моего друга-бактериолога, и попытался разгадать секрет. То, что я поначалу принял за эмбриональную ткань, было чем-то совершенно другим: клетки ее при ближайшем рассмотрении не походили на эмбриональные. Явные протуберанцы по краям придавали им вид комет, - характерный признак нервных клеток головного и спинного мозга, а не первоначальных эмбриональных клеток. Но форма протоплазмы и ядра, а также распределение используемого окрашивающего раствора отличались от того, что обычно можно видеть в нервных клетках. Это ставило в тупик, но еще более удивительным был вид ядра в клетке. Ядро было блестящим, подобно ядру раковой клетки. Рак? Но рак чего? Однако срезы кровеносных сосудов в ткани не выявляли расширение и прилива крови, характерных для рака. Кровеносные сосуды были нормальными: не было никаких признаков деления и роста клеток.

Раковые клетки? И да, и нет. Нервная ткань? И да, и нет. Так что же это на самом деле? Вспомнив о красном блокноте, я вытащил его из кармана и перелистал. Какое огромное разочарование! Определяющие заметки, на которые я возлагал столько надежд, на деле оказались лишь подробностями о каких-то домашних покупках: счет от мясника, от бакалейщика, из аптеки... У меня разболелась голова. Я закурил и стал размышлять спокойно, погасив свет, который утомлял глаза после долгого рассматривания клеток ткани в микроскоп.

Прокуратура в третий раз взяла у меня свидетельские показания. Однако расследование ничуть не продвинулось вперед. Было невозможно обнаружить следы Рагеба Дамиана, который будто превратился в призрак. Полиция уже смешала небо с землей, чтобы найти его, но тщетно. Скрылся! Испарился! Ничто не помогало напасть на его след.

Судебно-медицинский эксперт, который осмотрел труп, сделал заключение, что смерть наступила естественным путем от какого-то испуга, который вызвал остановку сердца и паралич нервов. Апоплексический удар, как бывает при смерти от удара молнии. Но что могло произвести подобный эффект? Что это был за страх, способный остановить сердце и парализовать нервы, подобно удару молнии? Вопросы, одни только вопросы без ответа. Я тоже задавал себе эти вопросы, размышлял, но безрезультатно. У меня еще оставалась слабая надежда на то, что Рагеб Дамиан попытается разыскать меня. Но надежда эта была достаточно хрупкой. Да, кто знает? Возможно, он тоже навсегда покинул этот мир. Разве не жил он постоянно на краю какой-то катастрофы? Во время каждого кризиса он точно погружался в бессознание смерти, проскальзывая в некую бездонную дыру. Его пульс, поначалу ровный, ослабевал и становился едва уловимым; он начинал дышать часто, задыхаясь, конечности его холодели, становясь ледяными. От страха, который отражался на его лице, зрачки его расширялись, точно зрачки безумца или наркомана; члены его сводила судорога, они становились негнущимися, точно железные прутья.

Что представлял он себе, находясь в бессознательном состоянии, что могло вызывать подобный ужас?. Как ему удавалось в совершенстве говорить на испанском языке, в то время как он никогда не изучал его. Был ли это какой-то нервный, психологический или духовный феномен? Был ли это случай, выходящий за рамки современного медицинского знания? Ответ на эти вопросы таился в глубине многочисленных рентгеновских снимков его головы, которые я сделал, в электроэнцефалограмме, в анализах крови и спинномозговой жидкости, в подробных клинических тестах, которые я провел.

Я снова обратился к рентгеновским снимкам, чтобы еще раз попытаться проникнуть в тайну. Я рассматривал их на свет, потом складывал рядом, чтобы внимательно сравнить их. Внезапно, истина свалилась с небес, как озарение! Нет, никакого озарения. Случай пожелал, чтобы в просмотровом устройстве осталось старое клише, представляющее нормальный череп здорового человека. Тени на черепе на снимке Рагеба Дамиана не были обычными, как мне показалось сначала. Кости были тонкими. Это было бы трудно заметить, не прибегни я к непосредственному сравнению, поскольку все части подверглись этому одинаково, и снимок не выявлял никакого отличия от одной области черепа к другой.