Мустафа Махмуд - Паук

Как могло произойти подобное чудо? Благодаря какой-то части мозга, о которой нам ничего не известно, судя по всему, благодаря какой-то части, которая у нас не функционирует и которая не может быть ничем другим, как шишковидной железой. Дамиану удалось возбудить ее электрическими разрядами и химическим раствором. Который он впрыскивал себе в вену. И тогда железа обретала крайнюю чувствительность, становясь своего рода внутренним органом, способным видеть и слышать через время, своего рода радаром, обнаруживающим события, несмотря на покрывало прошлого. В это трудно было поверить! Но в конце концов, кто знает, что могло бы произойти, если бы слепой червь смог вообразить себе, что его примитивная нервная система включает зачатки слуха и зрения! Что произошло бы, если бы червь подумал, что спустя много лет его далекие потомки будут иметь глаза и уши. Можно с уверенностью сказать, что он счел бы это крайне удивительным и невероятным. Так же обстоит дело и с нами, мы слепы перед будущим. Мы не можем представить себе, что возможно видеть и во времени, как мы видим в пространстве, что история может стать для нас видимой и что в нашем мозгу есть зачатки любопытного аппарата, способного вспоминать о прошлом и читать в нем, как это сделал бы глаз, все, что оно содержит в себе. Что еще более волнительного может быть для духа!

Лик мира, вероятно, сильно бы изменился, если бы нашему зрительному полю удалось расшириться до такой степени, чтобы позволить нам видеть прошлое так же хорошо, как и настоящее, воспринимать события прошлого так же отчетливо, как и те, современниками которых мы являемся. Мы стали бы похожими на ангелов, на пророков, на богов! Но каким образом это может стать возможным? Как мне постичь тайну этого человека, как узнать то, что открылось ему? Для успешных действий был совершенно необходим четкий план.

На этот раз я прекрасно знал дорогу. Я снял слепок с замка и сделал себе ключ. Я тайно проник на виллу в то время, когда Дамиана не было дома. Все в лаборатории было на месте. Стерилизатор со шприцами кипятился на электроплитке. Коснувшись генератора лучей, я заметил, что он еще был теплым: значит, совсем еще недавно он был включен.

Не успел я как следует поразмыслить обо всем этом, как на ступенях лестницы послышались шаги Дамиана, и в замке повернулся ключ. Я быстро спрятался за ширму и увидел, как он вошел; в руках он нес большой пакет, который он положил на стол и открыл. В стеклянной банке был паук, один из тех гигантских пауков, которые во множестве встречаются в жарких экваториальных областях. По коже у меня пробежала дрожь при виде головы этого насекомого и множества маленьких блестящих глаз на ней. Мне казалось, что его глаза пристально смотрели на меня в моем укрытии. Время от времени паук поворачивался вокруг себя, шевеля головой со множеством глаз, похожий на купол обсерватории, и разглядывая обстановку в комнате. Я начинал дрожать в своем укрытии каждый раз, когда на меня смотрели его бесчисленные глаза.

Это длилось недолго, поскольку, вооружившись каким-то необычным режущим инструментом, очень похожим на вилку, Дамиан не замедлил открыть банку и медленно вонзил инструмент в спину паука, разрезав его живого вдоль. Потом он ловко скальпелем рассек ему голову. Спустя несколько мгновений он извлек оттуда какое-то белое студенистое вещество круглой формы и положил его в пробирку, содержавшую раствор. Я увидел, как студенистое вещество постепенно растворилось в жидкости и превратилось в беловатую эмульсию, к которой он добавил множество других растворов. Затем он поставил эту смесь в центрифугу, чтобы отделить осадок от светлой жидкости.

Обработав это в центрифуге в течение нескольких минут, он собрал осадок в стеклянную банку, прибавил несколько капель концентрированной серной кислоты и спирта, и наполнил банку наполовину дистиллированной водой. Затем он сделал что-то вроде дистилляции, в ходе которой он добавлял капли разных растворов. Спустя некоторое время я был уже не в состоянии более четко различать эти химические операции, из было слишком много для того, чтобы я мог подробно уследить за ними, тем более, что мне была неизвестна природа большинства используемых растворов. Я смог только понять, что он подвергал этот экстракт очень сложной химической обработке, чтобы, в конце концов, получить всего лишь несколько кубических сантиметров какой-то желтой жидкости.

Я увидел, как он очень осторожно перенес эту жидкость к автоклаву, поставил ее туда и установил время на таймере, с удовлетворением посмотрел вокруг себя, зевнул и прошел из лаборатории в спальню. Он совершал каждую операцию спокойно и уверенно, что доказывало, что он заранее знал, чему соответствует каждый жест, поэтому он даже смог выйти из лаборатории поспасть, будучи в полной уверенности, что все пройдет самым обычным образом.