Густав Майринк - Белый Доминик

Густав Майринк

Белый Доминик

В С Т У П Л Е Н И Е

Что означает фраза: "Господин Х или господин Y написал роман"? Это очень просто: "Следуя собственной фантазии, он описал никогда не существовавших людей, наделил их фиктивными переживаниями и поступками и связал между собой их судьбы. "- Приблизительно так или почти так гласит расхожее мнение.

Всякий уверен, что он знает, что такое фантазия, но мало кто догадывается, какую чудесную силу таит в себе это чело- веческое свойство.

И что можно сказать, когда, например, рука, кажущаяся та- ким покорным инструментом мозга, вдруг напрочь отказывается выводить имя главного героя романа и вместо него упорно пишет другое?

Не следует ли в этом случае остановиться и спросить себя, я ли это творю на самом деле или воображение - это не более чем магический аппарат, подобной тому, что в технике называют антенной?

Случается, что ночью, во сне, люди встают и дописывают то, что не успели закончить в течение дня, утомленные дневны- ми заботами. Иногда именно ночью находится наилучшее решение проблемы, в состоянии бодрствования казавшейся неразрешимой.

Чаще всего, это объясняют тем, что здесь на помощь прихо- дит дремлющее обычно подсознание. Случись подобное в монасты- ре, сказали бы: "Богородица помогла".

Кто знает, может быть, подсознание и Богородица - это од- но и то же?

Нет, конечно же, Богородица - это не только подсознание, но подсознание со своей стороны - это действительно то, что порождает Бога.

В предлагаемом читателю романе роль главного героя играет некий Христофор Таубеншлаг.

Пока что мне не удалось выяснить, существовал ли он на самом деле, но я твердо убежден, что он не является только плодом моего воображения. Я должен заявить об этом сразу, не боясь того, что многие упрекнут меня в стремлении казаться оригинальным.

Нет необходимости подробно описывать, как создавалась эта книга: достаточно лишь нескольких слов.

Пусть меня извинят, за те несколько слов, которые я соби- раюсь сказать о себе самом, так как, к сожалению, мне не удастся этого избежать.

Сюжет романа в своих основных чертах сложился у меня в голове задолго до того, как я начал его записывать. И только позднее, перечитывая написанное, я внезапно заметил, что в текст, совершенно помимо моей воли, вкралось имя Таубеншлаг. Кроме того фразы, которые я намеревался нанести на бума- гу, под моим пером сами собой менялись, и получалось нечто совсем иное, нежели то, что я хотел сказать. Так началась вой- на между мной и невидимым Христофором Таубеншлагом, в которой он в конце концов одержал победу.

Я хотел описать один маленький городок, который живет в моей памяти, но получилась совсем иная картина - картина, ко- торая сегодня стоит перед моими глазами еще отчетливее, чем пережитое мною в действительности.

В конце концов, мне ничего не оставалось делать, как под- чиниться влиянию того, кто называл себя Христофор Таубеншлаг, отдаться его воле, одолжить ему, так сказать, для письма мою руку и вычеркнуть из книги все, что является плодом моих собственных замыслов.

Предположим, что этот Христофор Таубеншлаг - некая неви- димая сущность, способная каким-то таинственным образом вли- ять на людей, находящихся в полном сознании, и подчинять их своей воле. Однако возникает вопрос, почему для описания исто- рии своей жизни и пути своей духовной эволюции, он решил ис- пользовать именно меня?

Быть может, из тщеславия? Или чтобы из этого все же полу- чился роман? Пусть каждый ответит на это сам. Мое же собственное мнение я оставлю при себе. Быть может, мой случай не является исключением, и этот Христофор Таубеншлаг завтра завладеет еще чьей-то рукой... Что кажется сегодня необычным, завтра может стать повсед- невным. Возможно, мы приближаемся к очень древнему, но в то же время вечному знанию:

Все то, что происходит в мире - Веление веч- ного закона И нет тщеславней заблуждения, чем мнить себя творцом событий...

Быть может, фигура Христофора Таубеншлага - это только вестник, только символ, только скрывающая себя под личиной человеческого существа маска бесформенной силы?

Для тех, кто слишком высоко ценит разум, утверждение, что человек - это всего лишь марионетка, конечно, покажется отв- ратительной.

Когда однажды, в процессе работы над текстом, меня охва- тило подобное ощущение, в голову пришла мысль: может, Христо- фор Таубеншлаг - это некое отдельное от меня "Я"? Или мимо- летный, задуманный и созданный моим воображением фантастический образ обрел самостоятельное существование, и эта невидимая галлюцинация стала настолько реальной, что вступила со мной в диалог?