Густав Майринк - Белый Доминик

- Я тоже знаком с этим письмом, - вставил барон оживлен- но. - Мастер пишет там следующее... - точно я не помню его слов...: "Пойди к человеку по имени Х и проси его коленопрек- лоненно, чтобы он дал мне хотя бы один единственный намек, чтобы я узнал, наконец, как обращаться с этой тайной дальше. Я не хочу до конца жизни оставаться только художником". Ну, и что из этого следует, дорогой капеллан? А то, что этот знаме- нитый художник, как бы глубоко внешне ни был посвящен в тай- ну, в действительности слепец. То, что он - франк-масон, оз- начает для меня следующее: он был подручным на заводе каменщиков и имел отношение толь ко к внешней стороне строительства, хотя и принадлежал к цеху, в чем нет никаких сомне- ний. Но Вы были совершенно правы, когда говорили, что все ар- хитекторы, художники, скульпторы, ювелиры и чеканщики тех времен были масонами. И отсюда следует: они могли знать толь- ко внешнюю сторону обрядов и понимали их только в нравствен- ном смысле. Они были лишь инструментами невидимой силы, кото- рую Вы как католик ошибочно принимаете за мастера "Левой руки". Они использовались как инструменты только для одной цели: сберечь определенную тайну потустороннего в символичес- кой форме до тех пор, пока не придет для нее ее время. Поэто- му они остановились на пути и не продвигались вперед, все время надеясь, что уста чело веческие могут дать им ключ, ко- торый откроет врата. Они не подозревали, что этот ключ на са- мом деле скрыт в самом искусстве, что искусство таит в себе более глубокий смысл, нежели простое изображение образов или создание рифмованных строф. А именно: искусство пробуждает утонченные чувства восприятия в самом художнике, первое про- явление которых называется "истинной творческой интуицией". Даже в произведениях современного художника, если он через свою профессию сумел пробудить внутренние органы для восприя- тия этой силы, снова появятся те же символы. И ему не нужно узнавать их из уст живущих и не нужно принадлежать к той или иной ложе! Напротив, невидимые уста говорят в тысячу раз яс- нее, чем человеческий язык. Что есть настоящее искусство, как не черпание из вечного царства полноты?

Но есть люди, которые с полным правом могут называться художниками и при этом быть всего лишь одержимыми некоей тем- ной силой, которую Вы спокойно можете назвать "дьяволом". То, что они создают, точь-в-точь напоминает преиспод нюю сатаны, как ее представляет себе христианин. Их работы несут в себе дух ледяного, замораживающего севера, где с древних времен помещалась обитель человеко ненавистнических демонов. Изобразительные средства их искусства - чума, смерть, безумие, убийство, кровь, отчаяние и подлость...

Как можно объяснить эти художественные натуры? Вот что я скажу Вам: художник - это человек, в мозгу которого духов- ное, магическое перевесило материальное. Это может происхо- дить двояко: у одних - назовем этот путь дьявольским - мозг и плоть постепенно разлагаются через разврат, разгул, унаследо- ванный или приобретенный порок, и становятся, так сказать, легче на чаше весов. При этом магическое непроизвольно обна- руживает себя на феноменальном плане. Чаша духовного тянет вниз, не потому что она тяжела, но лишь потому, что другая чаша облегчена. В этом случае произведение искусства издает запах гниения, как будто Дух облачен в одежды, фосфорицирующие светом разложения.

Другая часть художников - я назвал бы их "помазанника- ми" - завоевала себе власть над Духом, подобно тому, как свя- той Георгий одержал победу над зверем Для них чаша Духа опус- кается в мир феноменов в силу своего собственного веса. Поэтому их Дух носит золотые одежды солнца. гического. Для сред него человека вес имеет только плоть. Одержимые дьяволом, равно как и помазанники движимы ветром невидимого царства полноты, одни - северным ветром, другие - дуновением утренней зари. Средний же человек всегда остается застывшей колодой.

Что это за сила, которая использует великих художников как свои инструмен ты для сохранения символических обрядов магии потустороннего?

Я скажу Вам: это та же сила, которая однажды создала церковь. Она воздвигла одновременно два живых столпа: один белый, другой черный. Два живых столпа, которые будут ненавидеть друг друга до тех пор, пока не узнают что они всего лишь две опоры для будущих триумфальных ворот.

Вы помните место в Евангелии, где Иоанн говорит: "Многое и другое и сотворил Иисус: но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. "