Чарлз Метьюрин - Мельмот скиталец

* * * * * *

Непрестанно заботясь о том, чтобы он чувствовал себя хорошо и был всем доволен, она каждый вечер совершала с ним прогулки, но водила его обычно по самым уединенным тропинкам, чтобы избежать насмешек со стороны встречных или их безучастного сожаления, которые были бы для нее мучительны и могли бы смутить ее кроткого спутника, с лица которого никогда не сходила улыбка.

- Именно в это время, - сказал незнакомец, прерывая свой рассказ, - мне и довелось познакомиться с... я хотел сказать, именно в это время некий приезжий, поселившийся неподалеку от той деревушки, где жила Элинор, несколько раз встречал их обоих, когда они вместе выходили на свою уединенную прогулку. И каждый вечер он внимательно за ними следил. Он знал историю этих двух несчастных существ и решил воспользоваться ею в своих целях. Они вели настолько замкнутый образ жизни, что не могло быть и речи о том, чтобы познакомиться с ними обычным путем. Он пытался приблизиться к ним, время от времени оказывая больному какие-то знаки внимания: иногда он подбирал цветы, которые тот нечаянно ронял в речку, и, приветливо улыбаясь, выслушивал те невнятные звуки, которыми несчастный, сохранивший еще прежнюю свою обходительность, после того как уже утратил ясность мысли, пытался его отблагодарить.

Элинор бывала благодарна ему за все эти случайные знаки внимания, однако ее начинала уже тревожить та настойчивость, с которой он стал каждый вечер появляться в местах, где они имели обыкновение гулять вдвоем, и независимо от того, поощряла она его, пренебрегала им или даже просто отталкивала его от себя, всякий раз находил все же способ разделить их уединение. Даже то скорбное достоинство, с которым держала себя Элинор, ее глубокое уныние, ее сухие поклоны и лаконичные ответы были бессильны против учтивого, но на редкость назойливого незнакомца.

Постепенно он стал заговаривать с ней о постигшем ее горе - а ведь тот, кому удается завести подобный разговор с человеком несчастным, тем самым подбирает ключ к его сердцу. Элинор начала прислушиваться к его речам; ее, правда, смущало то, что он в таких подробностях осведомлен обо всей ее жизни, но вместе с тем успокаивало участие, которое сквозило в его словах, а таинственные намеки его на то, что есть еще надежда, намеки, которые он ронял как бы невзначай, ободряли ее. Вскоре жители деревушки, которых праздность и отсутствие каких-либо интересов жизни сделали любопытными, заметили, что Элинор и незнакомец постоянно появляются вместе на вечерних прогулках.

Прошло около двух недель после того, как это было замечено, когда соседи вдруг услыхали, как Элинор, одна, вся вымокшая под дождем и с непокрытой головой, в поздний час громко и исступленно стучится в дом жившего рядом священника. Тот открыл ей дверь, ее впустили, и как ни был почтенный хозяин дома смущен столь неожиданным появлением ее, да еще в такой неурочный час, чувство это сменилось глубоким изумлением и ужасом, когда она рассказала, что ее к нему привело. Вначале он, правда, вообразил (ибо знал, в каком печальном положении она находилась), что постоянное общение с умалишенным могло оказать свое вредное влияние на рассудок той, которая не отходила от него ни на шаг.

Когда же Элинор рассказала о страшном предложении, которое ей было сделано, и назвала не менее страшное имя нечестивца, от которого оно исходило, священник пришел в чрезвычайное волнение; долгое время он молчал, а потом попросил у нее разрешения сопровождать ее, когда она в следующий раз встретится с незнакомцем. Встреча эта должна была состояться на следующий же вечер, ибо тот не пропускал ни одного дня, когда она выходила на свою печальную прогулку.

Необходимо еще упомянуть, что священник этот несколько лет провел за границей, что там ему довелось видеть нечто такое, о чем потом ходили странные слухи, он же по возвращении не обмолвился о виденном ни словом, и что приехал он в эту округу совсем недавно и не знал ни самое Элинор, ни обстоятельств ее прошлой жизни, ни теперешнего ее положения.

* * * * * *

Была осень, вечера становились короче, и сумерки быстро сменялись ночной тьмой. И вот как раз тогда, когда тени стали заметно густеть, священник вышел из дома и направился в то место, где, по словам Элинор, она каждый вечер встречала незнакомца.

Они пришли туда раньше, чем он; по тему, как дрожала Элинор, как отводила в сторону взгляд и как суров, но вместе с тем спокоен был ее навязчивый спутник, священник сразу же понял, сколь ужасен был их разговор. Быстрыми шагами он подошел к ним и стоял теперь перед незнакомцем. Они сразу же узнали друг друга. Выражение, которого раньше никто на нем не видел, выражение страха появилось на лице странного пришельца! Он выждал немного, а потом ушел, не сказав ни слова, и с тех пор больше никогда уже не докучал Элинор.