Гаральд Мюллер - Тихая ночь

ВЕРНЕР. Господи, мама, пойми же и меня.

МАТЬ. Я тебя давно поняла. Здесь, не успеешь выбраться за город, уже пора возвращаться. Так я уж лучше сразу иду в кафе "Лоренц". Есть рогалики. Или на кладбище. Ведь от рогаликов поправляются... А в Шентале я была бы у вас под боком. Только через поля пройти.

ВЕРНЕР. Через поля пройти...

МАТЬ. Ну... разумеется, в сухую погоду.

ВЕРНЕР. А что сказали бы люди?

МАТЬ. А-а-а, что уж там, мне все равно помирать скоро.

ВЕРНЕР. А обо мне ты подумала? Фабрика колбасных консервов - это тебе не деревенская бойня.

Короткая пауза.

МАТЬ. И тогда сразу спустят в подвал...

ВЕРНЕР. Что, что, что?

МАТЬ. Здесь, когда человек умирает, его сразу спускают в подвал.

ВЕРНЕР. Мама.

Пауза.

МАТЬ. Ну тогда через Грюнер Егер. От Шенталя в сторону Гальгенберга и влево, через Грюнер Егер. Я бы добиралась до вас меньше, чем за три часа.

ВЕРНЕР. Три часа лесом.

МАТЬ. А-а, кому я теперь нужна.

ВЕРНЕР. Я побывал в десяти приютах. По меньшей мере. Этот - просто создан для тебя.

МАТЬ. Но тогда здесь не было Лемке.

Она снова прячет утюг и вешает блузку на плечики.

ВЕРНЕР. Лемке, Лемке, Лемке!

МАТЬ. Ильза говорила - три.

ВЕРНЕР. Что - три?

МАТЬ. Ты ездил только в три приюта.

ВЕРНЕР. В три? Как же так - в три? По меньшей мере в шесть.

Нервно прикуривает от окурка новую сигарету.

МАТЬ. В три, Вернер. Слух меня пока не подводит. Хоть это у меня осталось. (Поглаживает его, при этом пошло и назойливо декламирует.)

Мой слух мне служит верно, да-да-да.

Я в тихом стуке твоего сердечка,

Пускай уста не молвят ни словечка,

Тишайший отзвук уловлю всегда.

ВЕРНЕР (со злостью). Ну хорошо, допустим, я был только в трех.

МАТЬ. И два из них оказались слишком дороги для тебя.

ВЕРНЕР. А я виноват, что вы с отцом отказались от пенсионной страховки?

МАТЬ. Господи, господи. (Ставит стакан на умывальник и при этом замечает свои туалетные принадлежности. Бросает взгляд на чемодан.) Ну вот, теперь придется брать большой. Забыла туалетные принадлежности. Впрочем, так даже лучше. Тогда и подарки для вас поместятся.

Начинает перекладывать вещи. Пауза. Хор.

ВЕРНЕР. Ведь Руди тоже не умирает с голоду. Теперь он уже взялся за подземное строительство. Представляю, как ты будешь хвастаться: мой высотно-подземный строитель Руди.

МАТЬ. Руди способный мальчик.

ВЕРНЕР. Еще бы, он даже на дерьме способен зарабатывать.

МАТЬ. Почему ты так говоришь о своем брате?

ВЕРНЕР. Потому что для меня, как ты утверждаешь, два приюта оказались слишком дороги.

МАТЬ. У Рудольфа очень доброе сердце.

ВЕРНЕР. Ну конечно. В особенности для его многочисленных симпатий.

МАТЬ. Для кого?

ВЕРНЕР. Для его баб. Сплошь расфуфыренные вертихвостки. Попробовала бы Ильза показаться в таком виде. Они же все - шлюхи.

МАТЬ. Просто моего Руди всегда все любили. (Показывает маникюрный прибор.) Это он мне прислал к Рождеству. Смотри - крокодиловая кожа. Дорогая вещь. И двое ножничек. Для рук и для ног. Руди обо всем помнит. Пилочку я, пожалуй, оставлю. Она уже раз чуть было не пропала. Дело в том, что Хельга Кох...

ВЕРНЕР. Покажи-ка. (Она подает прибор.) Рекламный сувенир. От Бушке и компании. Я получил для Ильзы точно такой же.

МАТЬ. Рекламный сувенир?..

ВЕРНЕР. Вот таков твой любимчик и его доброе сердце.

МАТЬ. Вообще-то, здесь курить запрещено.

ВЕРНЕР. Я могу выйти.

МАТЬ. А сам Лемке дымит, как труба. И на кухне, и в туалете. Но зато, если поймает кого-нибудь из нас, лишает десерта. Целую неделю без компота. Остается благодарить Бога, что не куришь.

Короткая пауза.

И все равно - Руди очень милый. (Начинает с отсутствующим видом подпиливать ногти. Пауза. Хор.)

Как дела у Юргена?

ВЕРНЕР (сухо, все еще обиженно). Спасибо, хорошо.

МАТЬ. Он уже ходит в школу, правда?.. Твой Юрген уже ходит в школу.

ВЕРНЕР. Пошел в сентябре.

МАТЬ. И хорошо учится... Он учится хорошо?

ВЕРНЕР. Да.

МАТЬ. Твой мальчик...

Пауза. Хор.

А Моника?.. Расскажи о ней. Почему ты замолчал?

ВЕРНЕР. Когда слышишь подобные упреки...

Пауза. Хор.

МАТЬ. А как учится Юрген?

ВЕРНЕР. Мама...

МАТЬ. Ну, как он учится?

ВЕРНЕР. Хорошо.

МАТЬ. А Моника? Наверное, тоже хорошо учится?

ВЕРНЕР. Да.

МАТЬ. Что ж, значит, оба ребенка учатся хорошо. (Подпиливает ногти.) У Моники, наверное, неплохо идет рукоделие.

ВЕРНЕР. Нет.

МАТЬ. Неужели?

ВЕРНЕР. Рукоделие ее совершенно не интересует.

МАТЬ. Но как же так?..

ВЕРНЕР. Только не переживай из-за этого.