Патрик Модиано - Вилла 'Грусть'

- Вы уезжаете как раз вовремя. До свидания.

И протянул мне руку. На нем был плотный твидовый пиджак и бежевые брюки с отворотами. Мне очень нравились его сероватые замшевые ботинки на толстых темных подошвах. Я был уверен, что когда-то, лет десять назад, уже встречал его, еще задолго до моего пребывания в "Липах". И внезапно... Ну да, конечно, это же те самые ботинки, и я жму руку тому самому человеку, который так волновал мое воображение в детстве. Он всегда приходил в Тюильри по четвергам и воскресеньям с игрушечным плотиком (точной копией "Кон-Тики") и спускал его на воду, а потом смотрел, как он плывет, переходя с места на место, отталкивая его тросточкой от береговых камней, поправляя парус или мачту. Иногда его обступали дети и даже взрослые, а он недоверчиво косился на них, боясь насмешек. И на все вопросы бормотал себе под нос, ласково поглаживая игрушку: "Да-да, сделать "Кон-Тики" из бальсовых бревен нелегко, на это нужно много времени..." Ровно в семь часов вечера он вылавливал плот и, сидя на скамейке, вытирал махровым полотенцем. Я видел, как он направляется к улице Риволи с плотиком под мышкой. Позднее я часто вспоминал его растворяющийся в сумерках силуэт.

Может, напомнить ему об этом? А вдруг "Кон-Тики" сломался? И я ответил просто: "До свидания!" Взял два чемодана и медленно пошел по саду. Он молча следовал за мной. Ивонна сидела на крыле автомобиля, Мейнт у руля, закрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Я поставил чемоданы в багажник. Человек с собачьими глазами жадно следил за каждым моим движением. На обратном пути он обогнал меня и все время оглядывался, проверяя, здесь ли я. Сказав: "Позвольте-ка!", он резко поднял мой последний чемодан. Самый тяжелый. С телефонными справочниками. Он то и дело опускал чемодан на землю и отдыхал. Но стоило мне самому взяться за ручку, он говорил: "Умоляю, позвольте мне..."

И уложить чемодан на заднее сиденье ему хотелось самому. Ему это удалось с трудом. Он стоял с дрожащими руками и побагровевшим лицом, в эту минуту очень похожий на спаниеля, совсем не обращая внимания на Ивонну с Мейнтом.

- Я вот что хотел сказать, - пробормотал он. - Удачи вам!

Машина тихонько тронулась. Вот-вот мы исчезнем за поворотом. Я оглянулся. Он стоял посреди дороги, под фонарем, освещавшим его плотный твидовый пиджак, замшевые ботинки и бежевые брюки с отворотами. Не было только плотика под мышкой. У каждого в жизни есть такой неизменный таинственный часовой, отмечающий поворотные моменты судьбы.

6

В "Эрмитаже" у нее, кроме спальни, была еще и гостиная. Там стояло три кресла с набивными узорами, круглый стол красного дерева и диван. Стены обеих комнат были оклеены обоями с репродукциями картин Жуй. Я попросил поставить сундук в угол на попа, чтобы иметь возможность доставать из его ящиков свитера и старые журналы. А чемоданы сам задвинул в глубину ванной и не стал распаковывать, потому что надо быть готовым в любую минуту сняться с места и, где бы ты ни очутился, знать, что здесь лишь твое временное пристанище.

Да и куда мне было девать свою одежду, журналы и справочники, когда ее собственные туфельки и платьица были расставлены и развешены во всех шкафах, разложены на всех полках, а некоторые даже разложены в гостиной на креслах и на диване. Стол красного дерева был заставлен косметикой. "Гостиничный номер киноактрисы", - подумал я. Такой беспорядок всегда описывают журналисты в "Мире кино" или "Кинозвездах", и эти описания меня всегда завораживали. Я был как во сне. И старался не делать резких движений и не задавать нескромных вопросов, чтобы не проснуться.

Кажется, в первый же вечер она дала мне прочесть сценарий фильма Рольфа Мадейи, в котором снималась. Я был очень тронут. Фильм назывался "Liebesbriefe auf dem Berg" ["Любовное письмо с гор" (нем.)]. Главный герой - тренер по лыжному спорту Курт Вайс. Зимой он занимается с богатыми иностранками, приехавшими отдыхать на престижный высокогорный курорт Форарльберг. Он очень красивый, загорелый, стройный, и все женщины влюблены в него. В конце концов и сам он безумно влюбляется в одну из них, жену венгра-фабриканта. Та отвечает ему взаимностью. Курт с Леной танцуют до двух часов ночи в курортном баре, остальные женщины с ревностью наблюдают за ними. Потом влюбленные проводят ночь в отеле "Баухауз". Клянутся друг другу в любви до гроба, мечтают, как будут жить вместе в уединенном шале. Она должна съездить в Будапешт, но обещает вернуться как можно скорее. На экране падает снег, затем журчат ручьи, деревья одеваются молодой листвой. Наступает весна, а за ней и лето. На самом деле Курт Вайс - каменщик, и летом он совсем не похож на загорелого красавца тренера по лыжному спорту. Каждый день он пишет Лене письма и напрасно ожидает ответа. Иногда к нему заходит соседская девушка, и они подолгу гуляют вдвоем. Она его любит, но он думает только о Лене. Я не помню всех перипетий, но мало-помалу образ Лены бледнеет, девушка (Ивонна) затмевает ее, и добрейший Курт понимает, что не стоит пренебрегать таким трогательным участием. В конце фильма они целуются на фоне гор, освещенных заходящим солнцем.