Сомерсет Моэм - Второе июля четвёртого года

Талантливый писатель Чехов,

На остров Сахалин уехав,

Бродя меж скал,

Там вдохновения искал.

Простая басни сей мораль

Для вдохновения не нужно ездить в даль.

Путешествие через Сибирь на Сахалин, пребывание на острове и возвращение через Индийский океан в Одессу заняло 8 месяцев. Результатом поездки явилась социологическая книга "Остров Сахалин", но ничего художественного на сахалинском материале Чехов не написал. [Моэм не обратил внимание на рассказ "Гусев", а современники не могли знать, что "Островом Сахалином" началась в русской литературе "островная тема", завершившаяся "Архипелагом ГУЛАГом" и развалом Советского Союза].

К 1892 году его собственное здоровье оказалось в таком плохом состоянии, что провести еще одну зиму в Москве было самоубийственно. На одолженные деньги Чехов покупает небольшое имение в деревне Мелихово под Москвой и переезжает туда, как обычно, всем семейством - папаша с его невыносимым характером, мамаша, сестра Мария и брат Михаил. У него подолгу живет спившийся брат Александр с семьей. В деревню Чехов привез целую телегу лекарств, и его опять начинают осаждать толпы больных. Он лечит всех, как может, и не берет ни копейки в уплату. Крестьяне считают его непрактичным человеком и то и дело пытаются "обдурить" [обмануть] подменяют кобылу на мерина той же масти, авось не заметит, темнят при определении "межи" [земельных границ], но все постепенно улаживается.

2

Свои ранние рассказы Чехов писал очень легко, писал, по его собственным словам, как птица поет. И, кажется, не придавал им особого значения. Только после первой поездки в Петербург, когда оказалось, что в нем видят многообещающего талантливого автора, он стал относиться к себе серьезнее. И тогда он занялся совершенствованием своего ремесла. Кто-то из близких застал его однажды за переписыванием рассказа Льва Толстого и спросил, что это он делает. Чехов ответил: "Правлю". Собеседник был поражен таким свободным обращением с текстом великого писателя, но Чехов объяснил, что он просто упражняется. У него возникла мысль (и, по Моэму, вполне дельная), что таким способом он проникнет в тайны письма почитаемых им писателей и выработает свою собственную манеру. Кстати, Толстой часто встречался с Чеховым, очень ценил его и даже написал к рассказу "Душечка" похвальное предисловие объемом едва ли не большим самого чеховского шедевра. Знакомство с Толстым являлось большой честью, великого старца боялись и почитали, но Чехову не пришлось искать встречи с ним, автор "Войны и мира", однажды зимним вечером прогуливаясь по Москве в валенках и в зипуне [простая крестьянская одежда] и разузнав, что в этом доме живут Чеховы, сам постучался к нему. У Чехова происходила очередная артистическая вечеринка, пьянка-гулянка, дым столбом. Двери случайно открыл сам хозяин, в подпитии, и онемел при виде знакомой по фотографиям бороды и густых бровей.

- Вы - Антон Чехов? - спросил Толстой.

Чехов не мог произнести ни слова. Сверху доносились веселые женские визги и песни.

- Ах, так у вас там девочки?!.. - потирая руки, воскликнул граф и, отодвинув хозяина, взбежал, как молодой, на второй этаж. Вечеринка была свернута, все занялись Толстым, а Чехов очень краснел и стеснялся.

"Хороший, милый человек, - говорил Толстой. - Когда я матерюсь, он краснеет, словно барышня".

Чехова называли подражателем Толстого. Лев Николаевич сам с удовольствием отвечал на эти обвинения:

"Вот в чем фокус: Чехов начинает свой рассказ, будто

цепляет свой вагон к моему паровозу, идущему из Петербурга

в Москву, едет зайцем до первой станции и, когда

возмущенный кондуктор уже собирается его оштрафовать,

Чехов пожимает плечами, предъявляет билет, и изумленный

кондуктор видит, что он, кондуктор, вошел не в тот поезд,

что поезд идет не в Москву, а в Таганрог, и тянет его

паровоз не толстовский, а чеховский. "Хоть ты и Иванов

7-й, а дурак".

Труд Чехова не остался бесплодным, он научился мастерски строить рассказы. Небольшая трагическая повесть "Мужики", например, сделана так же элегантно, как флоберовская "Госпожа Бовари". Чехов стремился писать просто, ясно и емко, и, говорят, стиль, которым он писал, прекрасен. Мы, читающие его в переводе, вынуждены принимать это на веру, потому что даже при самом точном переводе из текста уходит живой аромат, авторское чувство и гармония слов.

Чехова очень занимала технология короткого рассказа, ему принадлежат несколько весьма ценных замечаний по этому поводу. Он считал, что в рассказе не должно быть ничего лишнего.