Роберт Музиль: Мечтатели

Роберт Музиль

Мечтатели

Драма в 3-х действиях

Перевод И. Федоровой

Действующие лица

Томас

Мария, его жена

Регина, сестра Марии

Ансельм

Иозеф, муж Регины; профессор университета и высокий чин в академической администрации

Штадер, владелец сыскного бюро "Ньютон, Галилей и Штадер"

Г-жа Mеpтенс, канд. фил.

Горничная.

Действие происходит в доме, который отошел к Томасу и Марии по наследству и расположен недалеко от большого города.

Все персонажи пьесы - люди молодые: от 28 до 35 лет; исключение составляют г-жа Мертенс - она немного постарше - и Йозеф, которому за 50.

Кроме этих двоих, все персонажи пьесы внешне очень привлекательны, как бы мы себе эту привлекательность не представляли.

Самая красивая - Мария: высокая, смуглая, крупная; движения ее напоминают бесконечно медленную мелодию. Томас, напротив, невысокий, стройный, крепкий и жилисто-поджарый, как хищник; лицо его, тоже хищное, лобастое, в остальном почти не привлекает к себе внимания. У Ансельма лоб твердый, низкий, широкий, как туго натянутая лента; чувственная часть его лица просто завораживает. Он выше и крупнее Томаса. Регина смугла и темноволоса, внешность ее с трудом поддается определению - мальчик, женщина, химера из сна, своенравная сказочная птица. Г-жа Мертенс - незамужняя особа с добродушной, похожей на школьный ранец физиономией; от долгого сидения в обителях учености эта дама обзавелась весьма широкой задницей.

Йозеф - человек высокого роста, сухощавый, с большим угловатым кадыком, который все время ходит вверх-вниз над слишком низким воротом сорочки; еще одна примечательная черта Йозефа - усы, видом напоминающие плавники, блекло-каштанового цвета.

Штадер был когда-то смазливым юнцом, теперь это весьма ретивый деловой человек.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена представляет гардеробную в первом этаже дома; большая, закрытая сейчас раздвижная дверь ведет в спальню. Вторая дверь - входная - на противоположной стене. Большое, до самой земли, окно выходит в парк.

При постановке сцена должна создавать впечатление равно и реальности, и грезы. Стены из холста, двери и окна - прорези в нем; рамы, притолоки и косяки нарисованы; эти поверхности не жесткие, а зыбкие и в небольших пределах подвижные. Пол в фантастических цветных узорах. Мебель напоминает абстракции вроде проволочных моделей кристаллов; она реальна и употребима, но возникла как бы путем кристаллизации, которая порою на миг приостанавливает поток впечатлений и вдруг выделяет какое-то одно. Вверху стены переходят в летнее небо, по которому плывут облака. Ранний предполуденный час.

Регина с письмом в руке сидит в кресле, в нетерпении подвинутом к двери спальни, и тихонько барабанит по филенке костяшками пальцев.

Г-жа Мертенс растерянно стоит лицом к ней, ближе к середине комнаты.

Регина. Значит, вы и правда не суеверны? Не верите в тайные силы личности?

Мертенс. А как вы это себе представляете?

Регина. Да никак. В детстве и в отрочестве у меня был ужасный голос, впору вообще не говорить громко; но я твердо знала: придет день - и я так запою, что все рот раскроют от удивления.

Мертенс. И что же, запели?

Регина. Нет.

Мертенс. Ну так вот.

Регина. Не знаю, что и ответить. Вам никогда не случалось испытывать необъяснимых, загадочных ощущений? Ну, когда, например, почему-то кажется, что нужно скинуть туфли и облачком проплыть по комнате? Раньше я часто приходила сюда, когда это была мамина спальня. (Показывает на спальню Томаса и Марии.)

Mepтенс. Но зачем, скажите, ради Бога?

Регина (пожимая плечами и резко стуча в дверь). Томас! Томас!! Выходи же наконец! Письмо от Йозефа принесли.

Томас (из-за двери). Сейчас, Каркушенька, сейчас.

Слышен скрип ключа. Томас открывает дверь и видит Мертенс.

Ой, тогда еще секундочку, я думал, ты одна. (Снова закрывает дверь).

Мертенс (подойдя к Регине, сердечно). Скажите, что, собственно, вы хотите всем этим доказать?

Регина. Доказать? Но, милая моя, зачем бы я стала что-то доказывать? Мне это совершенно безразлично.

Мертенс (с мягким упорством). Я имею в виду, ну, когда вы говорите, что иногда вновь видите вашего первого мужа, который несколько лет назад умер в этой комнате.

Регина. Тогда вы скажите, почему мне нельзя видеть Йоханнеса?

Мертенс (с деликатным упорством). Так ведь он умер?

Регина. Да. Его смерть не подлежит сомнению и официально удостоверена.