Роберт Музиль - Винценц и подруга важных господ

Бэpли. Видите ли, об этом не задумываешься. Если ты не шалопай, а мужчина, у которого дел по горло, то философствовать тебе недосуг. Но нельзя отрицать, что философия и Тому подобное нужны, как раньше была нужна религия. И если Альфа говорит: три часа ночи, и не как мужчина и женщина (и все ж таки немножечко как мужчина и женщина), сами понимаете, если она этак выворачивает жизнь, а ты толкуешь о своей жизни... кстати, вы когда-нибудь смотрели на мир между собственными икрами, ну, согнувшись пополам и вниз головой? Вот-вот, именно так! Все выглядит совершенно иначе и как новое! Тогда только и замечаешь, что живешь или не жил!

Винценц. Колибри!

Бэpли. Черт побери, что означает это ваше "колибри"?

Винценц. Прокаленные слова.

Бэpли. Сударь, вы городите чепуху!

Винценц. Да, но ее стряпает жизнь: у Альфы слова прокаленные. Я должен вам кое-что посоветовать! Колибри - это ослепительно яркие слова, порхающие под пламенным солнцем джунглей.

Бэpли. Чего-о?

Винценц. Неверно, но звучит чудесно. Словесная сопряженность несопрягаемого.

Бэpли. Сударь?!

Винценц. Можно вот так сопрячь несопрягаемые вещи, одними только словами, что ни один человек не заметит.

Бэpли (встает). Я стал коммерсантом, сам не знаю как. Не иначе как был слишком глуп для неудачных предприятий, и дела у меня шли лучше, чем у других, потому что я человек волевой. Вам тоже не стоит забывать, что, имея деньги, можно добиться очень многого, вы и не предполагаете, что могут деньги. Почти все. Любая женщина охотно станет моей подругой, да еще спасибо скажет. Я себя в обиду не дам.

Винценц. Нет, в самом деле, сударь! Вы мне ужасно симпатичны! Позвольте дать вам совет!

Бэpли. Я не нуждаюсь в советах. Болваны, которые сюда придут, обхохочутся, потому что Альфа бессовестно выставляет меня перед ними на посмешище. Это меня-то, у которого в одном пальце больше силы, чем у них во всем теле! Я должен ее проучить, непременно!

Звонок в дверь, оба замолкают.

(Ворчливо.) Будьте добры, посмотрите, кто там.

Винценц. Но мы обязательно продолжим разговор.

Пока Винценц в передней, Бэрли поднимает портьеру, задумчиво смотрит на

Альфу, подходит к несгораемому шкафу, но открыть его не может.

(Возвращаясь.) Вы лучше меня знаете здешние обычаи: сей господин утверждает, что он супруг Альфы и приглашен на этот час.

Входит д-р Апулей-Хальм.

Бэрли (высокомерно). Удивлен, что вижу вас тут.

Xальм (любезно). А я искренне удивлен, что не вижу в вашем обществе Альфу.

Винценц (пародируя аристократический тон). Увы, она почувствовала легкую усталость и удалилась на покой. Однако же наказала пригласить вас дождаться всех остальных гостей. (Берет у Хальма большой красивый букет, ставит в вазу.)

Xальм. Она настоятельно просила меня быть на ее именинах.

Бэрли берет букет, бросает в угол. Винценц поднимает цветы, осторожно,

успокаивая, гладит Бэрли по спине и опять ставит букет в вазу. Затем

предлагает сесть; он и Хальм садятся.

(Винценцу, нерешительно.) Никак не ожидал увидеть вас.

Винценц. Да, столько лет прошло; я не узнал вас в потемках. В ту пору вы были вальяжней, потолще на вид, так сказать. А что, не сварить ли нам кофейку? (Отыскивает кофеварку, зажигает спиртовку.)

Хальм (куртуазно). Коль спящую не потревожит аромат бессонницы!

Бэрли (резко). Оставьте меня! Нынче из меня плохая компания! Пойду напишу письма! (Уходит в соседнюю комнату.)

Хальм (другим тоном). Ну? Что произошло?

Винценц. Он сказал, что сию же минуту застрелит ее, если она за него не выйдет; не удосужился даже сперва расторгнуть ваш брак, так ему невтерпеж.

Хальм. Его машина уже час стоит внизу. Не пытайтесь дурачить меня, мой милый.

Винценц. Больше я вам ничего сказать не могу. Кстати, человек он симпатичный, вы не находите? А я с этой минуты вообще не желаю иметь касательства к этой истории.

Xальм. Однако ж деньги, которые я вам за это уплатил, вы без зазрения совести взяли?!

Винценц. Тсс! Не надо таких слов, как "без зазрения совести"! Если вы еще раз попытаетесь меня оскорбить, я позову господина Бэрли, и он наверняка переломает вам все кости.

Xальм (шипит). Вы негодяй!

Винценц. Вот как! Еще чуть тише, и ваша реплика изрядно теряет значительность!

Xальм. Негодяй!

Винценц. Теперь она прозвучала прямо-таки нежно, словно вы назвали меня "голубчик". Вы ведь знаете, влюбленные, обнимая друг друга, порой шепчут бранные слова, в этом есть особая прелесть.

Xальм (потерянно). Почему вы меня предали?! Вы же могли получить от меня еще много больше денег... (Ревниво.) Но вам и Альфа наверняка давала деньги? Она всегда питала к вам необъяснимую слабость.