Игорь Оськин - И всюду страсти роковые

Забавные курьезы случались на ниве планирования. Лаборантка звонит своему начальнику лаборатории, доктору наук:

«Пришлите, пожалуйста, двух мальчиков к лифту, поднять конденсаторы».

«Какие конденсаторы?» – насторожился тот.

«Да те, которые мы заказывали, они по 50 килограмм весят».

Начальник мгновенно уясняет ужас ситуации – кто-то из его сотрудников, ползая пальцем по каталогу, заказал комплектующие, которые в два раза тяжелее всей ихней радиоголовки:

«Нина Алексеевна! Умоляю вас, сделайте все что угодно, я для вас все сделаю, только не поднимайте их сюда!»

Кое-как отбились, конденсаторы отправили на склад.

Этот недочет в системе планирования уже готовились устранить: создать магазины продажи комплектующих для НИИ, снять с них обязанность составлять заказы на год вперед, когда они еще даже не приступили к разработке проектов.

Ученые экономисты знали эти и другие болезни советской экономики, жестко клеймили их, а в теории продолжали витать в эмпиреях хрематистики. При Горбачеве они оживились и решили полностью уничтожить советскую систему. Привлекли иностранных специалистов. Один из них – Джеффри Сакс, Нобелевский лауреат, был советником ельцинского правительства в 1990–1993 годах.

Он осудил то, что произошло в 1995 - 1996 годах: «В течение этих двух лет российская приватизация приобрела откровенно бесстыдный и криминальный характер. По самым скромным оценкам, частные лица получили нефти, газа и других ценных активов примерно на 100 миллиардов долларов, отдав взамен не более одного миллиарда долларов».

После десятка лет по приватизации в Боливии, Польше и России Сакс изобрел экономический феномен: внерыночный скелет экономики: «Это транспорт, связь, энергетика, снабжение питьевой водой, здравоохранение и народное образование, в случае России еще и наука. Когда это есть на приемлемом уровне – остальное надстроит рынок. Трудность в том, что внерыночные структуры должны создать весь скелет одновременно, т. к. все его элементы взаимосвязаны и не могут существовать друг без друга. Кто способен создать этот скелет? Только государство или надгосударственные структуры, действующие (это принципиально важно!) внерыночным образом, т. е. не стремящиеся к прибыли. Никакие частники не будут инвестировать в неприбыльные проекты». Сакс пишет, что там, где само государство сумело взять на себя эту работу, например в Китае, реформы оказались успешными. Там, где этого не произошло, например в России, реформы привели к углублению бедности и упадка. Он объясняет успешный опыт китайских рыночных реформ тем, что Китай был к началу реформ преимущественно крестьянской страной, жившей натуральным хозяйством, и реформы там начинались по сути с чистого листа. «А в России мешала советская промышленность». В России внерыночные структуры переводили в рынок еще при Саксе: транспорт, связь, энергетика, здравоохранение, народное образование и наука. Наверно, тогда он еще не додумался до скелета. Интересно, не додумается ли он еще через десяток лет до полной внерыночной экономики? Примеры есть: в Голландии нефтяная отрасль вне рынка – в собственности государства.

В правосудии есть обязательный ритуал: Подсудимый, вам предоставляется последнее слово. Колесов сказал бы следующее:

«Ваша честь! С детства я жил в страхе Божием перед смертью. Сейчас немного отпустило. А раньше истово искал смысла жизни. Сделал для себя идейную отмычку: с Богом я, мол, незнаком, развитие вывожу из инерции, познание из неопределенности – энтропии. Надумал: смысла жизни нет для человека-особи, смысл есть только для человечества-популяции. Поэтому жить нужно для общего блага.

От ужаса смерти торопился жить быстро и правильно. Чтобы потом не было это самое… Старательно учился, работал ради общего блага и хорошей зарплаты для блага жены и детей. Искал и находил для себя творческую работу.

Опробовал на себе учение великих экономистов мира о трех китах экономики: это – родительские чувства, тяга к мастерству и праздное любопытство.

Много везло. Выжил в ленинградской блокаде, учился в военной академии, получал большое жалованье в армии, через пять лет сумел уйти на творческую работу на гражданке, защитил диссертацию.

Было и невезение: по случаю и/или по глупости. Перешел ненадолго с инженерной работы на управленческую, получил по морде – поделом, вернулся. Страдал за правдолюбие – по глупости. Образумился и перестал.