Кейт О'Риордан: Ангел в доме

- Мне бы хотелось сначала поговорить с Анжелой, если не возражаете. Это... это очень личное.

Атаманша вонзила в него непроницаемый взгляд. Раздавив окурок в пепельнице, вновь оглядела с головы до ног. Потом пожала плечами и потянулась за блокнотом.

- Иначе не найдете, - объяснила она, вычерчивая карандашом схему. Вырвав листок, протянула Роберту, но тут же отдернула руку. - Настроены вы решительно, как я погляжу.

- Более чем решительно, уверяю вас. - Роберт попытался вырвать листок из ее рук, но "мадам" - кажется, так эта должность у шлюх называется? оказалась шустрее. - Будьте любезны, дайте мне адрес, и я вас больше не потревожу. - Его выворачивало от ненависти к этой стерве со слишком опытным взглядом и наглым тоном.

- Что вам надо от нее?

- Не ваше дело.

- Будущее Анжелы - мое дело! - рявкнула она.

- Ну уж нет. Ее прошлое - возможно. Но с ним покончено. - Ярость его усиливалась с каждой секундой. Да от нее еще и джином несет. Небось состояние сколотила на таких же несчастных созданиях, как Анжела. Хорошо устроилась, сука. Ну погоди, узнаешь, что я о тебе думаю. - Лучше бы помогли ей, чем позволять заниматься... этим. Ей что, плохо? - Как ему сразу не пришло в голову! - Ее обидели?

- Можно и так сказать. Однако довожу до вашего сведения, молодой человек, что я себе язык стесала, пытаясь ее отговорить. Предупреждаю, Анжела упряма как черт.

- Что с ней?

- Думаю, все будет в порядке. Гордость слегка пострадала, но это пройдет.

- При чем тут гордость? У вас что, сердца нет? Почему вы их не остановите? Почему не прекратите этот кошмар? Подумать только - изо дня в день, из ночи в ночь общаться с психопатами и бог знает с кем еще! Ради чего она на это пошла? Не ради денег, она сама мне сказала. Тогда ради чего? Чтобы вам угодить?

Атаманша сдвинула брови. Снова закурила.

- Не мне, - выдохнула она с клубами дыма. - Теткам ее чертовым, в том-то вся и проблема.

- Теткам? Понятно. - Ни черта тебе не понятно, Роберт. - Ладно. Скажите, где ее найти, и здесь она больше не появится.

- Неужели? Работа вас ждет адова, юноша.

- Ничего, справлюсь.

- Она все равно останется Анжелой и по-прежнему будет отдавать себя...

- Адрес!

- Допустим даже, что вы ее уговорите, а я очень на это надеюсь, ради ее же блага. Все равно она будет бегать сюда постоянно, предлагать свои услуги.

- Боже праведный! Вас совесть не мучает?

- Хм-м-м. - Она глянула на него со смесью любопытства и удивления. Угрызениями не страдаю. Вот мозоли замучили.

- Счастлив это слышать. - Роберт подался вперед и добыл-таки вожделенный листок. - Вот и все. Прощайте.

- Ну и ну. - От широченной ухмылки у нее чуть сигарета изо рта не вывалилась. - Ладно, шагайте. И передайте ей от меня благодарность за работу, за...

- Ничего я ей от вас передавать не собираюсь! Роберт распахнул дверь. Прочь отсюда. Ни секунды не останется наедине с этим чудовищем.

- Может, вы и правы. В любом случае я за нее рада. Да она уж и сама наверняка поняла, что ни к чему ей быть...

- Благодарю. Прощайте. - Он переступил порог и с грохотом захлопнул дверь, прищемив последнее слово: "...монахиней".

В коридоре уже знакомая ему престарелая монашка раздавала клиентам леденцы и при виде Роберта просияла во весь беззубый рот. Он остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Медленно развернулся. В полной прострации посмотрел на дверь кабинета. Кем? Кем?! И сказал вслух:

- Монахиней?

* * *

Анжела натянула шерстяные наушники и помахала дядюшке Майки. Сегодня она взялась приводить в порядок двор - дядюшке будет приятно смотреть на мир. С тех пор как он позволил открыть окно, прошло несколько дней, и дом было не узнать. Анжела проредила безобразно разросшиеся кусты ежевики и голыми руками оторвала прилипший к стене плющ; расшатанные ступеньки укрепила с помощью молотка и такого количества гвоздей, что их хватило бы на приличный корабль; выдраила чердак до стерильного состояния и увешала стены картинками, чтобы дядюшке было на что смотреть даже ночью. В кровь исцарапанные руки и головная боль - такая ничтожная плата за счастье видеть улыбающееся лицо Майки в окне наверху. А вчера он даже помахал рукой! И Анжела помахала в ответ, глотая слезы сквозь застрявший в горле комок.

Теперь у нее в жизни хоть что-то есть. Пусть не все. Пусть не Роберт. Наверное, пишет чей-то портрет. В эту самую минуту, когда она стрижет кусты, он пишет чей-нибудь портрет. Анжела ущипнула себя за нос. Плачешь? Плачь на здоровье, только от боли. Монахиней тебе не стать; принятое решение окончательно и бесповоротно.