Ян Отченашек - Хромой Орфей

- Станет им от этого легче, особенно как увидят вон ту надпись!

- Вы думаете, они единственные?

Вопрос, брошенный так небрежно, заставил Мелихара замедлить шаг...

- Не знаю, единственные ли, но уж наверняка отменные дурни. А ежели угодно знать больше, спросите у Каутце. У него, может, есть точный список.

- Но я спрашиваю именно вас, - упрямо настаивал Гонза.

- О чем?

Позже Гонза старался понять, что побудило его задать следующий вопрос, хотя он знал, что на успех рассчитывать нечего. Он окинул двор внимательным взглядом.

- Может, и вы состоите в какой-нибудь такой?..

В том, что ничего не произошло, было что-то неестественное; они шагали рядом, Мелихар щурил в небо глубоко сидящие глазки; он отозвался не сразу, с подозрительной любезностью:

- А больше вы ничего не желаете знать, миленький?

- Вы тоже коммунист? - дрожащим голосом, чуть слышно прошептал "миленький".

Сейчас взорвется. Он глянул искоса на Мелихара - не пора ли бросаться наутек. Нет. То, что он увидел, было удивительнее всего: великан, раскачиваясь, шагал рядом; вот он провел пальцем по синему подбородку, растоптал валявшуюся коробку из-под лампочки. Жара была нестерпимая.

- Как вы думаете, за что его забрали?

- Кого?

- Да того, в "кораблях".

Мелихар только пожал плечами.

- Я не ярмарочная гадалка.

Он шел, глядя прямо перед собой, на ходу кивнул знакомому, потом оглянулся через плечо. В голосе его появился оттенок усталости и безразличия, но Гонзе ясно было, что надо быть настороже.

- Я знаю только одно. Кто-то проболтался. Может, нарочно - таких достаточно, а может, просто перед девчонкой бахвалился. Таких еще больше. Хоть убейте, не знаю. Но когда туго приходится, бывает трудно молчать-то. Может, у тех, кто этими делишками занимается, и оружие есть... я ничего не знаю и знать не хочу... На политику мне наплевать, у меня своих забот хватает. А только, думаю, у гестаповцев таких немало.

- Ну и что? Думаете, это значит...

Мелихар вскипел:

- А мне наплевать, что это значит! - Однако сейчас же овладел собой. - Те, из живодерки, не такие болваны, у них всюду шпики. Мы, которые тут не первый день вкалываем, отлично видим что к чему, а попробуйте спросите кого! Язык за зубами держим. Особенно перед чужими.

- То есть перед нами, тотальниками? - с горечью уточнил Гонза.

- Пожалуй, - согласился великан. - Я против вас ничего не имею, но вы из этого сброда. Чуждый элемент. Вы здесь с боку припека... а мы не привыкли быть больно доверчивыми. Вот и молчим. Один оттого, что за ним никаких грешков не водится, другой - чтоб ненароком по башке кирпичом не попало. Думаете, среди рабочих мерзавцев нету? Есть. И такие есть, которые не стесняются по этой... гейдриховой путевке в отпуск ездить. Начальство рабочим задницу лижет, потому что они нужны, и находятся прохвосты... Гроши не пахнут, молодой. А только не каждый, кто орет да грозится, уж обязательно сволочь. Нынче в людях разобраться не легко, тут бардак, а не завод.

Прошел веркшуц, Мелихар замолчал и оглянулся.

- Бывало тут всякое... Был, к примеру, такой парень - Бухач звали. С виду порядочный, ругал их, давал на арестованных и даже с нелегальной печатью как-то был связан... очень популярный, за левого полусреднего играл как бог, а здесь это ценят. Футболист... А может, он и не хотел, да прищучили. Ну и пошло. Двенадцать человек - приличная порция, а? Нашли его потом за стеной, у подъездных путей, а узнали только по одежде да документам, голова - всмятку, чем-то железным. Так ни о чем и не дознались, да никто особенно о нем и не жалел. В то воскресенье он должен был играть против Кралупов, и, может, таблица иначе бы выглядела, кабы он играл, ну ничего не поделаешь... А то еще мастер был в малярке, Бребтой звали, педерастик, все, бывало, глотку драл, гестапо грозился - тут уж у нас на него зубы точили: мол, погоди, курва... А цапнули его прямо в конструкторском. Копировал ночью какие-то ихние секреты, которые тот немецкий инженер испытывал в заднем ангаре, то ли турбовинтовой самолет, то ли не знаю что еще... Отбрехаться-то нечем, ну и выдали ему... Мне с головой расставаться неохота, у меня дочка семнадцати лет... И вообще ступайте вы к...

Они уже подошли к столовке, впереди них покачивала великолепными бедрами Андела, на ходу шептала что-то своей бледненькой подружке.

- Ладно, - промолвил Гонза; он постарался, чтоб это прозвучало грустным укором. - Вы не обязаны доверять мне. Я понимаю...

- Я этого не сказал. Мне нечего скрывать, молодой...