Лео Перуц - Иуда 'Тайной вечери'

- Наверное, вы нравы, - согласился художник, все еще выписывая нимб над головою Спасителя. - Я никогда не смотрел на это с точки зрения коммерсанта. Правда, тут не мешало бы учесть, что, если я не позволю им со мной торговаться, они побегут к другим живописцам, которых тут не меньше, чем перцемолов в Венеции, и я останусь с носом, попаду, как говорится, из огня да в полымя.

- Ну ладно, - сказал Бехайм с легкой досадой. - Поступайте как хотите, вам лучше знать. Добрый-то совет вам без надобности, как я погляжу.

- Миланцы, - задумчиво проговорил д'Оджоно, - по натуре сплошь люди недоверчивые, подозрительные, всяк считает, что другой норовит содрать с него втридорога да обмануть, вот и со мной торгуются, ровно с крестьянами, что привозят на рынок зерно, лен либо горох и впрямь большие мастера обманывать, кого хочешь надуют с самым простодушным видом. А про вас, про немцев, сказывают, что вы люди порядочные, и это чистая правда. Давши слово, вы от него не отступаете.

Он положил кисть и критически воззрился на свою работу, Бехайм же поглаживал свою бородку.

- А поэтому, - продолжал д'Оджоно, немного помолчав, - о двух дукатах я совершенно не беспокоюсь, хоть и не имею от вас расписки.

Иоахим Бехайм изумленно уставился на него.

- О каких еще дукатах? - спросил он и даже бородку поглаживать перестал.

- Да о тех двух, что вы вчера вечером в "Барашке" поставили против одного моего, - объяснил художник. - Только не думайте, будто я вовсе без средств и не могу побиться об заклад. Кой-какие деньги у меня найдутся.

- А ведь верно, что-то такое было... вроде побились об заклад и ударили по рукам, - пробормотал Бехайм и потер ладонью лоб. - Но черт меня побери, если я помню, о чем шла речь. Стоп, дайте подумать. Не о турках ли? Не заявятся ли они па будущий год в Венецию?

- Речь шла о Боччетте, вы сказали, что он задолжал вам деньги, напомнил д'Оджоно. - Насчет этих денег и был заклад. Вы хвастались, что и с ним управитесь, и еще с сотней таких, как он, и денежки свои с него взыщете. А я сказал...

- Грош! - весело воскликнул Бехайм и громко хлопнул себя по ляжке. Вы сказали, что требованию моему грош цена, верно? Ну, я вам покажу, какой тут грош. Черт возьми, конечно же, речь шла об этом. Вы честный человек, коли напомнили мне. Клянусь моею душой, я напрочь запамятовал об этом деле.

- Это я заметил, - со смущенной улыбкой сказал художник. - И хоть я говорил, что не беспокоюсь о ваших двух дукатах...

- Лучше побеспокойтесь о своем одном, - перебил Бехайм, - потому что его вы, считайте, потеряли. Мне бы только выяснить, где этот Боччетта живет или где его вообще можно повстречать, а уж я ему засвидетельствую мое почтение. Так что готовьте ваш дукатец в дорогу. Попрощайтесь с ним, напутствуйте добрым словом - он отправится со мною в Левант.

- Сударь! - сказал д'Оджоно. - Очень я в этом сомневаюсь и имею веские причины для сомнений, хотя, увы, должен признать, что дукаты мои вечно были истинными вагантами, никогда они у меня долго не задерживались. Что же до Боччетты, найти его нетрудно. Выйдите из города через ворота Порта-Верчелли и ступайте дальше прямо по дороге, пока не увидите по левую руку кучи камня - когда-то это была садовая стена. Вам надобно пройти через этот сад, но смотрите не упадите там в колодец, он прячется в зарослях чертополоха. Коли избежите этой опасности, выйдете к дому или, если угодно, к стойлу, потому что находится он в плачевном состоянии... словом, к четырем стенам с крышей... ну, короче говоря, как выберетесь за ворота Порта-Верчелли, спросите, где искать дом "У колодца".

- За воротами Порта-Верчелли, дом "У колодца", - повторил Бехайм. Запомнить нетрудно. И там я найду Боччетту?

- Если допустить, что на ваш стук дверь откроется, - продолжал д'Оджоно, - и при условии, что вы избежите бесславной гибели на дне колодца, в этом доме вы найдете Боччетту. И я вам сразу скажу, какой оборот примет дело. Узнав, кто вы * зачем пришли, он объявит, что именно сейчас до невозможности занят, собирается ужинать, уходит на неотложную встречу по важному делу, устал от дневных забот, должен отправиться в паломничество, чтобы купить себе индульгенции, или написать письма и отвезти их по назначению, а не то скажется больным и нуждающимся в покое, - если не предпочтет просто захлопнуть дверь у вас перед носом.

- Вы за кого меня принимаете? - возмутился Бехайм. - Чтобы я да не сумел дать отпор этаким уловкам? Взимать деньги - часть моей профессии, как растирание красок - часть вашей. Если б я этого не умел, какой был бы от меня прок?