Болеслав Прус: Антек

Антека усадили вместе с другими учениками, еще не знавшими букв, и урок начался.

Памятуя наставления матери, мальчик решил во что бы то ни стало отличиться.

Учитель взял окоченевшими пальцами мел и написал на старой, без рамы, доске какой-то знак.

- Смотрите, дети! - сказал он. - Эту букву легко запомнить, она выглядит так, как будто кто казачка пляшет, и произносится "а". Тише вы там, ослы!.. Повторите: а... а... а...

- А... а... а!.. - хором закричали ученики первого отделения.

В общем писке особенно выделялся голос Антека. Но учитель пока не обратил на него внимания.

Это огорчило мальчика и даже задело его самолюбие.

Учитель нарисовал другой знак.

- Эту букву еще легче запомнить, она похожа на крендель. Вы видели крендель?

- Войтек видел, а мы словно бы нет... - сказал кто-то.

- Ну, так запомните, что крендель похож на эту букву, называется она "бе". Повторите: бе! бе! бе!

Хор подхватил:

- Бе! бе!

И на этот раз Антек действительно отличился: он сложил трубкой обе руки и заревел, как годовалый теленок.

В классе раздался взрыв смеха, а учитель затрясся от гнева.

- А ну! - крикнул он Антеку. - Вот ты какой, оказывается, удалец! Это тебе не хлев, а школа. Ведите-ка его сюда, я ему дам жару.

Мальчик остолбенел от удивления, но не успел он опомниться, как двое самых сильных школьников подхватили его под руки, вытащили на середину класса и заставили лечь.

Антек еще не понял толком, в чем дело, как на него посыпались удары, и он услышал наставление:

- А ты, бездельник, не реви, как теленок, не реви!

Наконец его отпустили. Мальчик отряхнулся, как собачонка, вылезшая из холодной воды, и пошел на свое место.

Учитель написал третью и четвертую буквы, дети повторили их хором, а затем начался экзамен.

Первым отвечал Антек.

- Как называется эта буква? - спросил учитель.

- А! - ответил мальчик.

- А вот эта, вторая?

Антек молчал.

- Эта буква называется "бе". Повтори, осел!

Антек продолжал молчать.

- Повтори, осел: бе!

- Дурак я, что ли! - пробормотал мальчик, твердо запомнивший, что в школе реветь теленком нельзя.

- Да ты, бездельник этакий, к тому же и упрям! Поддать ему жару!..

И снова те же мальчики подхватили его, растянули, а учитель всыпал ему такое же количество розог, на этот раз приговаривая:

- Не будь упрямцем! Не будь упрямцем!

Через четверть часа уже шли занятия в старшем отделении, а у младших началась перемена, и они отправились на кухню. Там под началом хозяйки одни чистили картофель, другие таскали воду или корм для коровы и за этими занятиями провели время до полудня.

Когда Антек вернулся домой, мать спросила его:

- Ну что? Учился?

- Учился.

- Влетело тебе?

- Еще как! Два раза.

- За учение?

- Нет, чтобы согреться.

- Это только для начала. А потом тебе будет попадать и за учение, утешила его мать.

Антек встревожился.

"Что поделаешь, - размышлял он, - бить-то он бьет, но пусть хоть покажет, как делать мельницы".

С этого дня ученики младшего отделения заучивали все те же первые четыре буквы, а потом отправлялись на кухню или во двор помогать учителевой хозяйке. О мельницах и речи не было.

Однажды, когда мороз полегчал и сердце учителя тоже как будто оттаяло, он решил объяснить своим младшим питомцам пользу грамоты.

- Смотрите, дети, - сказал он, написав на доске слово "дом", - какое это мудрое дело - писать! Вот эти три значка, такие маленькие и так мало места занимают, а значат они - "дом". Как взглянешь на это слово, так у тебя сразу же перед глазами встает вся постройка: двери, окна, сени, комнаты, печи, лавки, картины на стенах, - короче говоря, видишь дом со всем, что в нем находится.

Антек протирал глаза, вытягивал шею, вглядывался в написанное на доске слово, но дома так и не увидел. Он толкнул своего соседа и спросил:

- Ты-то видишь хату, про которую говорит учитель?

- Не вижу, - ответил сосед.

- Стало быть, это вранье? - сделал вывод Антек.

Учитель, услышав последнюю фразу, крикнул:

- Что вранье?

- Будто на доске дом. Там только и есть, что немного мелу, а дома никакого не видать, - простодушно ответил Антек.

Учитель схватил его за ухо и вытащил на середину класса.

- Дать ему жару! - закричал он; и снова повторилась с мельчайшими подробностями уже хорошо известная мальчику церемония.

Антек вернулся красный, заплаканный. Дома он не мог найти себе места, и мать снова спросила его:

- Влетело тебе?

- А вы, может, думаете, не влетело? - простонал мальчик.