Болеслав Прус - Эмансипированные женщины

Надежды Мадзи еще больше укрепились, когда Здислав, проснувшись около пяти часов утра, сказал, что не помнит ночи, когда бы так хорошо спал.

Правда, он кашлял и чувствовал усталость, но это не смущало сестру.

"Он не так плох, как показалось мне в первую минуту", - сказала про себя Мадзя.

Глава восемнадцатая

. . . . . . . . . . . . .

Около десяти часов утра Здислав, по совету Мадзи, переоделся с ног до головы в свежее белье и новый костюм. Это привело его в такое хорошее настроение, что он начал напевать хриплым голосом, заявил, что у него волчий аппетит, и велел подать на завтрак чай, яйца и ветчину.

Но когда коридорный принес еду, Здислав, морщась, выпил одно яйцо, взял было в рот кусочек ветчины, но тут же выплюнул.

- Вот видишь, - сказал он сестре, - что это за жизнь! Организм сгорает с ненормальной быстротой, а из-за плохого аппетита я не могу восполнить потерянное.

Подойдя к зеркалу, он начал рассматривать свое осунувшееся лицо, язык с желтым налетом, запекшиеся губы; затем с часами в руках проверил пульс и дыхание и, наконец, сунул под мышку термометр.

- Родненький мой, пригласи докторов, - сказала Мадзя, повиснув у него на шее. - Мне все-таки кажется, что твоя болезнь больше от мнительности.

- К черту докторов! - закричал Здислав, отталкивая сестру. - С меня хватит! Они уже выстукали и выслушали меня со всех сторон.

- Какой же тебе от этого вред?

- Они меня раздражают. Я прошел через десяток консилиумов и, когда подумаю об одиннадцатом, чувствую себя так, точно иду на эшафот. Пока они не укладывают меня на диван, - прибавил он спокойно, - и пока я не вижу их глупых физиономий, склонившихся надо мной, я еще могу обманывать себя надеждой. Но их стетоскопы, молоточки, многозначительно поднятые брови и эта ужасная деликатность сразу напоминают мне, что участь моя решена.

- Но, Здислав, ты не так уж болен. Пригласи самых лучших докторов и скажи им напрямик, что хочешь знать правду.

- Будь она проклята, их правда! Я знаю, что это такое. Каждый из них сначала говорит, что все это пустяки; потом, когда его прижмешь, признает, что ты смертельно болен; а под конец, решив, что напугал тебя, старается все превратить в шутку.

Болезненный румянец покрыл его лицо. Он заходил по комнате, сердито ворча:

- Ну, к чему мне доктора? Думаешь, у меня нет книг, думаешь, я не читал их, не знаю, что такое чахотка, и не слежу за собой? К вечеру - жар, под утро - обильный пот, отсутствие аппетита, учащенное неровное дыхание, такой же пульс, наконец, постоянная потеря в весе.

- Но ты не очень кашляешь, - прервала его Мадзя.

- Какое это имеет значение!

- И несмотря на ослабление организма, ты все еще сильный...

- Временное улучшение, после которого состояние снова ухудшится.

- Стало быть, ты не хочешь лечиться! - в отчаянии воскликнула Мадзя.

- Ну конечно же, хочу, - ответил он. - Велели мне ехать в Меран - я еду. Там меня осмотрит Таппейнер, единственный знаток чахотки, его мнение и будет для меня решающим.

Мадзя с мольбой сложила руки и, глядя на брата глазами, полными слез, попросила:

- Я поеду с тобой в Меран. Деньги у меня есть...

Здислав задумался.

- Ну что ж. После консультации с Таппейнером я выпишу тебя.

- Зачем же так? Я сейчас хочу с тобой ехать. Я...

Брат отстранил ее и крикнул, ударив себя кулаком в грудь:

- Послушай, Мадзя! Если ты дашь знать старикам или будешь навязываться, - клянусь тебе, я отравлюсь! Вот тут, в этом номере! Дайте мне хоть недельку пожить, как мне хочется!

Мадзя поняла, что придется уступить. Но ее не покидала надежда, что, может быть, брат не так тяжело болен.

- Вот увидишь, - сказала она, - выздоровеешь, сам в этом убедишься.

- Смешная ты! - ответил брат. - Думаешь, я этого не допускаю? Наука говорит мне, что у меня поражены не только легкие, но и горло и даже кишечник. Но во мне еще теплится надежда, что я могу ошибаться, что есть хоть тысячная доля вероятия в том, что я не только поправлюсь, но и смогу работать...

- Ах, если бы ты всегда так говорил! - воскликнула Мадзя, бросаясь ему на шею. - Но ты меня вызовешь сразу же после приезда в Меран?

- Сразу же после консультации с Таппейнером.

- И я всегда-всегда буду с тобой?

- До гроба, - ответил Здислав, целуя ее в лоб. - А если убежишь, я брошусь за тобой в погоню. Я вижу, ты одна только можешь ухаживать за мной, но, пожалуйста... не упрямься!

- Ну, хорошо, поезжай в Меран! - решительно сказала Мадзя.

- Погоди, потерпи немного! Дай же мне отдохнуть несколько дней.