Болеслав Прус - Кукла

- Вы правы... вы правы!.. - повторял Жецкий. - А тут еще эта панна Изабелла...

- Да, она могла вернуть ему покой. Удовлетворив потребность личного счастья, он легче примирился бы с окружающей средой и употребил бы свою энергию в тех направлениях, какие у нас возможны. Но... его постигла неудача.

- Что же дальше?

- Кто знает... - тихо произнес Охоцкий. - Сейчас он похож на дерево, вырванное с корнем. Если он найдет подходящую почву, а в Европе это возможно, и если у него еще не иссякла энергия, то он с головой окунется в какую-нибудь работу и, пожалуй, начнет по-настоящему жить... Но если он исчерпал себя, что в его возрасте тоже не исключено...

Жецкий приложил палец к губам.

- Ш-ш-ш-ш... у Стаха есть энергия... есть. Он еще выкарабкается... выка...

Старик отошел к окну и, прислонившись к косяку, разрыдался.

- Я совсем болен... нервы не в порядке... - говорил он. - У меня, кажется, порок сердца... Но это пройдет... пройдет... Только зачем он так убегает... прячется... не пишет?..

- Ах, как мне понятно это отвращение измученного человека ко всему, что напоминает ему прошлое! - воскликнул Охоцкий. - Мне знакомо это по опыту, хотя и скромному... Представьте себе, когда я сдавал экзамен на аттестат зрелости, мне пришлось в пять недель пройти курс латыни и греческого за семь классов, потому что я всегда от этого отлынивал. Ну, на экзамене я кое-как выкрутился, но перед тем столько работал, что переутомился.

С тех пор я смотреть не мог на латинские или греческие книжки, даже вспоминать о них было противно. Я не выносил вида гимназического здания, избегал товарищей, готовившихся вместе со мной к экзамену, даже съехал со старой квартиры. Это продолжалось несколько месяцев, и я не успокоился, пока... знаете, что я сделал? Бросил в печку и сжег эти проклятые греческие и латинские учебники. Добрый час вся эта дрянь тлела и дымила, но зато потом, когда я велел высыпать пепел в мусорный ящик, болезнь мою как рукой сняло! Но и сейчас меня еще пробирает дрожь при виде греческих букв или латинских исключений: panis, piscis, crinis*... Бррр... Гадость!

_____________

* Хлеб, рыба, волосы (лат.)

Итак, не удивляйтесь, что Вокульский сбежал отсюда в Китай... Долгая мука может довести человека до бешенства... Но и это проходит...

- А сорок шесть лет, милый мой? - напомнил Жецкий.

- А сильный организм?.. А крепкий мозг?.. Ну, и заболтался я с вами... Всего хорошего, поправляйтесь...

- Вы уезжаете?

- Да, в Петербург. Я должен присмотреть за исполнением последней воли покойной Заславской, а то благородные родственники собираются оспаривать ее завещание. Просижу там, пожалуй, до конца октября.

- Как только я получу известие от Стаха, тотчас же сообщу вам. Только пришлите мне свой адрес.

- И я вам дам знать, если что-нибудь случайно услышу... Хотя сомневаюсь... До свиданья.

- Желаю вам поскорее вернуться!

Беседа с Охоцким чрезвычайно ободрила пана Игнация. Старый приказчик словно набрался сил, наговорившись с человеком, который не только понимал дорогого Стаха, но даже напоминал его многими чертами характера.

"И он был такой же, - думал Жецкий. - Энергичный, здравомыслящий и в то же время всегда исполненный возвышенных порывов..."

Можно сказать, что с этого дня началось выздоровление пана Игнация. Он встал с постели, затем сменил халат на сюртук, стал ходить в магазин и даже часто прогуливался по улице. Шуман восхищался своим методом лечения, столь успешно приостановившим болезнь.

- Как пойдет дальше, неизвестно, - говорил он Шлангбауму, - но факт, что уже несколько дней, как старик начал поправляться. У него опять появился аппетит, он стал спать, а главное - поборол апатию. С Вокульским было точно так же.

В действительности Жецкого поддерживала надежда, что рано или поздно он получит письмо от своего Стаха.

"Может быть, он уже в Индии, - думал пан Игнаций, - значит, в конце сентября должна прийти от него весточка... Конечно, в таких случаях возможна задержка; но уж за октябрь я головой ручаюсь..."

В указанный срок действительно получились известия о Вокульском, но весьма странные.

Как-то вечером, в конце сентября, зашел к Жецкому Шуман и со смехом сказал:

- Удивительное дело, сколько людей интересуется этим полоумным! Арендатор из Заславека сообщил Шлангбауму, что кучер покойной председательши недавно видел Вокульского в заславском лесу. Он даже описывал, как тот был одет и на какой ехал лошади...

- Что же! Возможно! - оживился пан Игнаций.

- Чепуха! Где Крым, а где Рим; где Индия, а где Заславек? - возразил доктор. - Тем более что почти одновременно другой еврей, торговец углем, видел Вокульского в Домброве... Мало того, он якобы разузнал, что Вокульский купил у одного пьяницы шахтера два динамитных заряда... Ну, такой вздор, надеюсь, и вы не станете защищать?