Болеслав Прус - Обращенный

В эту минуту человек, читавший судебные акты, поднял голову, и пан Лукаш узнал адвоката Криспина. Вид у юриста был несколько помятый, но цвет кожи - здоровый и выражение лица довольно непринужденное.

- Так ты жив, Криспин? - вскричал пан Лукаш, крепко пожимая руку своему приятелю.

Адвокат испытующе взглянул на него.

- Твой писец, - продолжал пан Лукаш, - сообщил мне, что поезд, в котором ты ехал, потерпел крушение...

- Ну да.

- Он предполагал, что ты погиб.

- Ну да, - равнодушно подтвердил адвокат.

Пан Лукаш заколебался, словно не веря собственным ушам.

- Позволь, значит, ты погиб при железнодорожной катастрофе?

- Конечно.

- Разбился насмерть?

- Конечно! - уже потеряв терпение, повторил адвокат. - Если я сам тебе говорю, что я убит, - можешь не сомневаться, это - правда.

Пан Лукаш задумался. С точки зрения логики, принятой на земле, то, что говорил Криспин, называлось не "правдой", а "бессмыслицей". Но в эту минуту мозг старика озарили проблески некой новой логики, и адвокат, говорящий о своей смерти в прошедшем времени, вдруг представился ему если не обычным явлением, то, во всяком случае, вполне возможным.

- Скажи мне, дорогой Криспин, - спросил Лукаш, - скажи, а... деньги у тебя не украли?

- Деньги целы и даже лежат здесь, в этом зале.

И адвокат указал на полку, где в куче макулатуры валялись его закладные.

Пан Лукаш возмутился:

- Кто же так поступает, Криспин? Они ведь тут могут пропасть!

- А мне что за дело? Здесь закладные не имеют никакой ценности.

- Только золото? - догадался Лукаш.

- И золото не ценится. Да на что оно нам? Стол у нас даровой, квартира даровая, одежда не изнашивается, а в преферанс мы играем на мелкие грешки.

Пан Лукаш не понимал того, что говорил ему Криспин, но и не удивлялся.

- Тем не менее, - сказал он адвокату, - даже в этих условиях золото не теряет своей прелести. Оно сверкает, звенит...

Адвокат подошел к стене и отворил небольшую железную дверцу. В ту же минуту что-то ослепительно засверкало, словно разверзлась печь, в которой плавится сталь, а до слуха старика донеслись ужасающие тысячеголосые стоны и лязг цепей.

Пан Лукаш закрыл глаза и заткнул уши. Никогда еще нервы его не подвергались такому сильному испытанию.

Адвокат захлопнул дверцу и сказал:

- Это сверкает ярче золота и громче звенит. Правда?

- Да, - ответил уже спокойнее Лукаш, - но золото, кроме того, имеет вес и прочность.

С минуту Криспин грустно молчал.

- Лукаш, - неожиданно попросил он, - подай-ка мне мою перчатку. Вон она лежит на столе.

Лукаш быстро схватил черную перчатку обычного размера, но тотчас же уронил ее наземь. И - удивительное дело! - перчатка упала с таким грохотом, словно она была из железа и весила много пудов.

- Что это значит? - спросил он с изумлением.

- Из той же материи сшита наша одежда, - пояснил Криспин. - Галстук и перчатки весят по пятисот фунтов, башмаки по две тысячи, сюртук около ста тысяч и так далее. Словом, у нас тут хватает веса, которым так привлекает тебя золото.

Как мы говорили, войдя в этот зал, пан Лукаш ничему больше не удивлялся, но ничего и не понимал. Понемногу он начал кое-что соображать, потом все больше и больше, но страх, который он испытывал вначале, возрастал с каждой минутой. Наконец, Лукаш решился рассеять свои сомнения и страхи; с чувством сжимая руку адвоката, он тихо спросил:

- Скажи мне, дорогой Криспин, куда... ну, куда я попал?

Адвокат пожал плечами.

- Как, ты до сих пор не догадался, что находишься в загробном мире, где умершие обретают жизнь вечную?

Пан Лукаш утер пот, выступивший на лбу.

- Горе мне, горе! - вскричал он. - Да ведь я оставил и дом и свою квартиру без присмотра...

В соседнем зале раздался звонок.

- Кто там? - испуганно спросил Лукаш.

- Наши партнеры по преферансу - судьи и прокурор.

- Так мы сможем разыграть пульку? - уже веселей сказал Лукаш. - Я даже видел там стол...

Но Криспин был по-прежнему невесел.

- Мы здесь играем в карты, - ответил он, - но тебе сначала придется уладить формальности. Знай же, что эти господа будут тебя судить, все обстоятельства твоей жизни подвергнутся тщательному расследованию, а затем тебя зачислят в тот или иной круг ада. Меня назначили твоим адвокатом, я уже ознакомился с твоим делом и опасаюсь, что тебе не удастся снова играть с нами в преферанс...

Если бы в эту минуту пан Лукаш мог увидеть в зеркале свое осунувшееся лицо, это убедило бы его в том, что он на самом деле труп - так подействовали на него слова адвоката.