Александр Пушкин - Переписка 1815-1825

Улыбнись, мой милый, вот тебе Элегия на смерть Ан.<����ны> <����Льв.<����овны>.

Ох, тетинька! ох, Анна Львовна, Вас.<����илья> Льв.<����овича> сестра! Была ты к маминьке любовна, Была ты к папиньке добра, Была ты Лиз.<����аветой> Льв<����овн>ой Любима больше серебра; Матв.<����ей> Мих<����айлович>, как кровный, Тебя встречал среди двора. Давно ли с Ольг.<����ою> Сергевной, Со Льв.<����ом> Серг.<����еичем> давно ль, Как бы на смех судьбине гневной, Ты разделяла хлеб да соль. Увы! зачем В.<����асилий> Л.<����ьвович> Твой гроб стихами обмочил Или зачем подлец попович Его Красовский пропустил.

(Я да Дельвиг).

К стати: зачем ты не хотел отвечать на письма Дельвига? он человек, достойный уважения во всех отношениях, и не чета нашей литературной С.<����анкт> П.<����етер> Бургской сволочи. Пожалуйста, ради меня, поддержи его Цветы (125) на след. год. Мы все об них постараемся. Что мнишь ты о Полярной?.... [Нет] Есть ли у тебя какие-нибудь известия об Одессе? перешли мне что-нибудь о том.

Адрес: Князю Вяземскому.

163. Александру I. 20-е числа апреля (не позднее 24) 1825 г. Михайловское. (Черновое)

Je me serais fait un devoir de supporter ma disgrвce dans un respectueux silence, si la nйcessitй ne me contraignit а le rompre.

Ma santй a йtй fortement altйrйe dans ma premiиre jeunesse, jusqu'а prйsent je n'ai pas eu le moyen de me traiter. Un anйvrisme que j'ai depuis une dizaine d'annйes exigerait aussi une prompte opйration. Il est facile de s'assurer de la vйritй de ce que j'avance.

On m'a reprochй, Sire, d'avoir jadis comptй sur la gйnйrositй de votre caractиre, j'avoue qu'aujourd'hui c'est а elle seule que l'ai recours. Je supplie votre majestй de me permettre de me retirer quelque part en Europe, oщ je ne sois pas dйnuй de tout secours.

164. В. А. Жуковскому. 20-е числа апреля (не позднее 24) 1825 г. Михайловское.

Вот тебе человеческий ответ: мой аневризм носил я 10 лет и с божией помощию могу проносить еще года 3. Следств. дело не к спеху, но Михайловское душно для меня. Если бы царь меня до излечения отпустил за границу, [в Евро<����пу>], то это было бы благодеяние, за которое я бы вечно был ему и друзьям моим благодарен. Вяз.<����емский> пишет мне, что друзья мои в отношении властей изверились во мне: напрасно. Я обещал Н.<����иколаю> М.<����ихайловичу> два года ничего не писать противу правительства и не писал. Кинжал не против правительства писан, и хоть стихи и не совсем чисты в отношении слога, но намерение в них безгрешно. Теперь же вс это мне надоело; и если меня оставят в покое, то верно я буду думать об одних пятистопных без рифм. Смело полагаясь (33) на решение твое, посылаю тебе черновое к самому Белому; кажется, подлости с моей стороны ни в поступке, ни в выражении нет. Пишу по франц., потому что язык этот деловой и мне более по перу. Впроччем да будет воля твоя; если покажется это непристойным, то можно перевести, а брат перепишет и подпишит за меня.

Вс это тринь-трава. Ничего не говорил я тебе о твоих Стихотв.<����орениях>. Зачем слушаешься ты маркиза Блудова? пора бы тебе удостовериться в односторонности его вкуса. К тому же не вижу в нем и бескорыстной любви к твоей славе. Выбрасывая, [унижая] уничтожая самовластно, он не исключил из Собрания послания к нему - произведения конечно слабого. Нет, Жуковский

Веселого пути

Я Блудову желаю

Ко древнему Дунаю

И <----> его <--->.

Надпись к (34) Г те, Ах, если б мой милый, Гению вс это прелесть; а где она? Знаешь, что выдет? После твоей смерти вс это напечатают с ошибками и с приобщением стихов Кюхельбекера. Подумать страшно. Дельвиг расскажет тебе мои литературные [произведен<����ия>] занятия. Жалею, что нет у меня твоих советов - [о<����ни>] или хоть присутствия - оно вдохновение. Кончи, ради бога, Водолаза. Ты спрашиваешь, какая цель у Цыганов? вот на! Цель поэзии - поэзия - как говорит Дельвиг (если не украл этого). Думы Рылеева и целят, а вс не в попад.

Адрес: В. А. Жуковскому.

165. Ф. В. Булгарин - Пушкину. 25 апреля 1825 г. Петербург.

Милостивый государь, Александр Сергеевич

Писал я к Вам на обертке Талии, а наконец решился написать на особой бумажке, и начинаю благодарностью за присылку стихов на зубок Пчеле. - А где зубы у Пчелы? спросите - у Хвостова, который сотворил голубей с зубами: одно другого стоют. - На нас ополчились в Москве, что мы ничего не сказали об Онегине. Бог видит душу мою, знает, как я ценю ваш талант - вы сами могли судить, сказал ли я что-либо, где-либо предосудительное или двусмысленное о вас, но если б вы знали все обстоятельства бедных журналистов, то бы пожалели, что они иногда должны промолчать. Не верьте, что вам будут писать враги мои, хотя близкие к вашему сердцу, верьте образцам чести - Бестужеву и Рылееву - они знают, как я вас ценю - а Жуковского всегда буду почитать, как человека, а поэтом плохим - подражателем Сутея. Вяземского добрым, умным, благородным - не поэтом. - А вас - ПОЭТОМ. (35)