Ричард Райт - Черный

Вечером пришел Григгс, мы решили пройтись по улице.

- Надо же, какая невезуха, - сказал он.

- Опять скажешь, что я виноват? - спросил я.

Он покачал головой.

- А ты все смирение проповедуешь, - с горечью сказал я.

Григгс пожал плечами.

- Что ж поделаешь, бывает, - сказал он.

- Они мне деньги должны, - сказал я.

- Потому-то я и пришел, - сказал он. - Мистер Крейн велел тебе прийти завтра в десять утра. Ровно в десять, слышишь, он будет на месте, и эти двое ничего тебе не посмеют сделать.

Назавтра утром в десять я, как вор, прокрался по лестнице к мастерской, приоткрыл дверь и заглянул в кабинет - там мистер Крейн или нет? Он сидел за своим столом. Торп с Рейнольдсом, видно, были в цеху.

- Входи, Ричард, - пригласил мистер Крейн.

Я стащил с головы шляпу, вошел в кабинет и остановился.

- Садись, - сказал мистер Крейн.

Я сел. Он внимательно посмотрел мне в лицо и покачал головой.

- Рассказывай, что стряслось.

Душа моя рванулась рассказать, но я тут же понял, что передо мной стена, которой мне не прошибить, сколько я ни бейся, и порыв мой угас. Я хотел сказать хоть что-то, несколько раз открывал рот, но не мог произнести ни слова. Меня начала бить дрожь, из глаз брызнули слезы.

- Ну что ты, успокойся, - сказал мистер Крейн.

Я стиснул кулаки и с трудом произнес:

- Я так у вас старался...

- Не сомневаюсь, - сказал он. - Но я хочу знать, что все-таки произошло. Который из них тебя обидел?

- Оба, - ответил я.

В кабинет вбежал Рейнольдс, я встал. Мистер Крейн вскочил со стула.

- Сейчас же идите в цех! - приказал он Рейнольдсу.

- Черномазый лжет! - закричал Рейнольдс. - Если он меня оболжет, я его убью!

- Идите в цех, или я вас уволю.

Рейнольдс попятился к двери, не сводя с меня глаз.

- Так, теперь рассказывай, - велел мистер Крейн.

Но я по-прежнему не мог выдавить ни слова. Ну расскажу я ему - и чего этим добьюсь? Ведь я живу на Юге, ведь я - черный. Пока в мастерской у станков стоят эти двое, Рейнольдс и Торп, мне здесь ничему не научиться. Я с новой силой ощутил свою потерю, меня захлестнули гнев и страх. Согнувшись пополам, я закрыл лицо ладонями.

- Ну полно, полно, - говорил мистер Крейн, - успокойся. Все в жизни бывает, надо держать себя в руках...

- Я понимаю, - сказал я чужим голосом. - Нет, не буду я ничего вам рассказывать, бесполезно.

- Ты хочешь у меня работать? - спросил он.

Я увидел перед собой белые лица Рейнольдса и Торпа, представил, что вот эти двое заманили меня в ловушку и сейчас убьют, вспомнил, как растерзали брата Неда...

- Нет, сэр, - прошептал я.

- Почему?

- Боюсь. Они убьют меня.

Мистер Крейн повернулся к двери и позвал в кабинет Рейнольдса и Торпа.

- Кто из них тебя обидел? Говори, не бойся. Ничего дурного они тебе не сделают, - сказал мистер Крейн.

Я глядел прямо перед собой в пустоту и молчал. Он махнул им, чтоб ушли. Белая секретарша смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и меня жег мучительный, непереносимый стыд, точно я был раздет донага. Над моей душой совершили надругательство, и совершить его помог мой собственный страх, я это понимал. Мне было трудно дышать, я изо всех сил старался побороть волнение.

- Можно мне получить деньги, сэр? - наконец спросил я.

- Посиди немного, приди в себя.

Прошло несколько минут, мои взбудораженные нервы немного успокоились.

- Черт, как все скверно получилось, - сказал мистер Крейн.

- Я так радовался, что вы взяли меня к себе в мастерскую, - сказал я. Думал, буду учиться, поступлю в университет...

- Знаю, брат, - вздохнул он. - Что ты теперь собираешься делать?

Я обвел кабинет невидящим взглядом.

- Уеду, - ответил я.

- Куда ж ты уедешь?

- На Север, - прошептал я.

- Может, и правильно, уезжай, - сказал он. - Ты, верно, знаешь, я из Иллинойса, но даже мне здесь трудно... Вот все, что я могу для тебя сделать.

И он протянул мне деньги - больше, чем я заработал за неделю. Я поблагодарил его и встал, чтобы уйти. Он тоже поднялся, вышел за мной в коридор и подал мне на прощание руку.

- Да, брат, тяжело тебе здесь, - сказал он.

Я едва дотронулся до его руки, повернулся и медленно пошел по коридору; меня снова душили слезы. Я сбежал по лестнице, на последней ступеньке остановился и посмотрел наверх. Мистер Крейн стоял на площадке и тихонько качал головой. Я вышел на залитую солнцем улицу и, точно слепой, побрел к дому.

10

Несколько недель я был как в тумане. Я отупел и словно бы ослеп и оглох. Казалось, я даже перестал существовать. Я смутно понимал, что я человек, но чувства отказывались с этим согласиться. Чем больше проходило времени, тем меньше гнева я испытывал к людям, из-за которых лишился работы. Да они были как бы и не люди, а часть гигантской неумолимой машины, которую ненавидеть бессмысленно. Впрочем, одно чувство во мне осталось - мне хотелось драться. Но как? И поскольку я этого не знал, я ощущал себя вдвойне отверженным.