Карой Сакони - Дивное лето (сборник рассказов)

А я и рада бы заплакать, горло перехватило, слезы в глазах, да не могу, сил нету.

1975

Мы как раз собирались закрывать кафе, с самого полудня посетителей почти не было; я без дела торчал у выхода, смотрел через занавеску на улицу, на автобусную остановку; сквозь белую прозрачную ткань казалось, что на улице и повсюду кругом идет снег, хотя уже несколько дней стояла слякотная серая погода. От реки поднимался туман. Никто из пассажиров, вылезавших из автобуса, не забегал к нам, как обычно, выпить кофе или пива; с покупками в магазинной обертке они сразу пересекали дорогу и шли по домам. Некоторые еще только сейчас тащили елки. Чахлые, какие остаются напоследок. У меня уже две недели была елка, я купил ее на рынке и вывесил на холод за окно у себя на пятом этаже, а втащил в комнату только сегодня утром, чтобы жена нарядила ее. Обо всем надо заботиться заблаговременно. Я-то уж ученый, не вчера родился, жизнь научила вовремя доставать все, что необходимо. Не люблю я спешки и неопределенности, даже в пустяках. Я и цветные лампочки выложил заранее из прошлогодней коробки. К вечеру придут наши дети с внуками. Купил я кубики, книжку с картинками, куклу, детскую железную дорогу, все, что надо. По душе мне рождественское настроение, люблю праздничный ужин, нравится запах ели в комнате и как горят свечи. Есть у нас и ясельки с гипсовым младенцем Иисусом, а вокруг него гипсовые Мария и Иосиф, волхвы, пастухи, все из гипса, раскрашенные, и еще гипсовый осел, гипсовая корова — словом, весь Вифлеем; сзади, за красным целлофаном, зажигается лампочка от карманного фонарка, очень красиво. Бывало, всякий раз расчувствуюсь, детство вспомню. Потом мы ставим «Тихую ночь», сын как-то принес пластинку, и мы ее всегда проигрываем, а тут тебе и бенгальские огни — право, нельзя не расчувствоваться, сидишь, а тебя слезы душат, и такую любовь ко всему испытываешь в эти минуты! Вот обо всем этом я и думал, а еще о том, что скоро и дню конец; девушка-буфетчица в пять часов выключила кофеварку, директор подсчитывал кассу, в заднем, «мадьярском», зале мы выключили свет, словом, совсем уже собирались закрывать, как вдруг вошел тот человек.

Ну, думаю, выпьет чего-нибудь на скорую руку и подастся домой, как все.

Бог знает, сколько лет ему было: ни стар, ни молод; по виду не скажешь, что живет в достатке, да и волосы болтаются по плечам, сам худой, хилый; борода и усы слиплись от туманной влаги. Остановившись в дверях, он взглянул сперва на меня, потом на девушку за стойкой, кивнул и плотней запахнул пальто; замешкался он у входа, словно выжидая, что его примут здесь с распростертыми объятиями.

Я подошел к стойке — может, спросит чего-нибудь, так чтоб уж сразу и кончить дело, но он стоял молча.

— Кофе я уже не могу приготовить, — заявила девушка.

— Кофе у нас нет, — сообщил я субъекту. — Мы уже закрываемся. Чем могу служить?

— Присесть можно? — спросил он тихо.

Вот присесть-то как раз и можно было, кафе пока открыто.

— Садитесь, — сказал я с неохотой. Думал, заметит. Но нет, он радостно пристроился к столику возле батареи, будто я пригласил его самым разлюбезным тоном.

— Что вам принести? — поторопил я его.

Он кротко взглянул снизу. Ну да меня этим кротким взглядом не проймешь. Видал я таких типов, все они поначалу смотрят так же кротко.

— Вина, — сказал он.

— У нас только в бутылках.

— Да-да.

— По ноль семь. «Абашари», «Фурминт», «Леанька».

— Красного нет?

— Есть и красное.

— Может, его…

— Подай «Кекфранкош», — сказал я девушке.

Она сняла бутылку с полки, подала, даже по протерев. Скривила рот, мол, только этого еще не хватало.

Бутылку я подал на подносе вместе со стаканом. Налил ему вина. Между делом пригляделся к нему получше. Он отогревался, прикрыв глаза и засунув руки себе под мышки; когда я все приготовил, он взглянул снизу вверх и, улыбаясь, потянулся за стаканом.

— Вы оба не выпили бы со мной?

Когда он это произнес, я был уже на пути к стойке. Заметил, что девушка была бы не прочь, по опередил ее.

— Нет, сударь, благодарствуем.

Дело в том, что я кое-что углядел. Рассмотрел, когда этот тип потянулся к стакану.

— Мне бы хотелось, чтобы… — робко продолжал настаивать посетитель.

— Да нет же, нет, господи! — сказал я решительно и поманил девушку придвинуться поближе. Она перегнулась через стойку.

— Посмотри ему на руки!

Девушка взглянула туда через мое плечо.

— Видишь?