Леонид Иванов - Глубокая борозда

В районах привыкли ко всему этому, смирились и мыслить-то приучились шаблонно. Болезнь эта, к сожалению, застарелая. Но тогда почему он теперь удивляется Попову? Попов свою задачу, как он видит ее, выполняет в меру своих сил. Тем не менее Павлов испытывал смутное раздражение. Вероятно, вызывалось оно тем, что Попов не может и не хочет смириться с ограничением его прежних секретарских прав. Новых же обязанностей он не видит и не понимает. Ему нестерпимо думать, что он лишен последнего слова при утверждении планов колхозов и совхозов, поставлен в такое положение, когда любой председатель колхоза может сказать ему: «Мы так решили!»

— Хорошо, что ты высказался откровенно, — заговорил Павлов. — Но не жди, что я стану на твою сторону. Впредь тебе и твоим помощникам, если придется возражать, то уж возражать веско. Если доводы ваши будут убедительны, председатели колхозов согласятся с ними.

— Они могут не принять и самых убедительных! — по-прежнему нервничая, выкрикнул Попов.

— Вполне возможно, — спокойно согласился Павлов. — Мы с тобой столько раз утверждали планы, не пытаясь даже вникнуть в экономическую подоплеку их, что к нам тот же Коршун может отнестись с известным предубеждением. Но вот что надо понять… — Павлов заходил по кабинету. — Мы должны, Федор Федорович, уровень руководства повысить. Ведь подсказать, как из сотен путей найти один самый верный, может только тот, кто отлично знает дело. И планирование в новых условиях мне представляется своеобразным экзаменом на нашу зрелость. Вот тут-то и видно будет, кто же лучший хозяин — руководитель района Попов или директор совхоза Коршун. Если Попов сможет убедить Коршуна…

— Да если Коршун упрется, ему ничего не докажешь! — окончательно вспылил Попов.

Павлов едва сдержал улыбку.

— А если бы Коршун был секретарем парткома, а Попов — директором совхоза, тогда сумел бы Коршун что-либо доказать Попову?

— Это зависит от личных качеств человека.

— Не совсем так, — возразил Павлов. — Планирование в новых условиях — это прежде всего экономика. Помнишь, как сегодня Сидоров обосновал свои расчеты? Ты же вынужден был согласиться с ним. Так ведь?.. А несколько дней назад отверг его доводы. Почему так получилось?

Попов заерзал на стуле.

— Только не объясняй это моим вмешательством, — опередил Попова Павлов. — Я же понимаю: тебе, что называется, крыть было нечем. А главный агроном управления еще раньше был согласен с Сидоровым. Так что, Федор Федорович, нас поменяли ролями. Раньше директор совхоза или председатель колхоза доказывал нам разумность своих расчетов, и, так как последнее слово было за нами, мы могли проявлять, как ты выразился, личные качества. Теперь же мы должны уметь доказывать.

— Как-то не доходит все это… — недоуменно пожал плечами Попов.

— Дойдет, — уверенно проговорил Павлов. — Не забывай только о горьком для нас с тобой обстоятельстве: мы неумело планировали сельскохозяйственное производство — проваливали планы из года в год. Много напортили. Подумать только: за последние пять лет Сибирь снизила урожай, а по продуктивности коров отлетела назад лет на шесть!

— Может, руководство нам нельзя больше доверять?

— Может и так вопрос стоять. Но пока доверили. И надо оправдать это доверие. Но на долготерпение рассчитывать не приходится. Нам всем надо хорошо усвоить суть решений февральского Пленума. Суть!

Павлов присел. А Попов глянул на свои часы. Павлов невольно посмотрел и на свои:

— Ба, заговорились-то как! Уже час ночи…

На улице темно, хотя небо и было усеяно звездами. Морозило.

— Как у вас считают? Быть урожаю? — спросил Павлов.

— Коршун говорит, что год будет благоприятный, — ответил Попов.

То ли свежий ядреный морозный воздух, так бодрящий и успокаивающий, был причиной, то ли это сообщение, хотя и не новое для Павлова, но Андрей Михайлович заговорил совсем дружественно:

— Вот завтра, Федор Федорович, и надо выдержать испытание… Соберутся все руководители колхозов и совхозов. У них расчеты продуманные, это хорошо показал сегодня Сидоров. А ломка наших прошлогодних планов — это и есть критика снизу. Так давай наберемся мужества, признаем свои ошибки, а их у нас, к сожалению, немало.

— Поднять руки кверху?

— Если в руках нет доказательств, экономически обоснованных расчетов, то поднять. Таким честным признанием мы можем обрести утерянное доверие. Без этого дальше руководить просто невозможно. Вот на это мне особенно хотелось, Федор Федорович, обратить твое внимание.