Леонид Иванов - Глубокая борозда

Павлов выехал в совхоз, созвал партийное собрание. Управляющего обязали извиниться перед молодежью. И Воротилов остался. Теперь он опытный механизатор.

Снова подъехал сеялочный агрегат. Николай прервал разговор на полуслове, заскочил в кабину комбайна, и, когда сеялки остановились, комбайн-заправщик был на месте.

Зина Вихрова жаловалась:

— Трудно работать в управлении… Нет, серьезно, Андрей Михайлович! Агрономы колхозов и совхозов сами разрабатывают агротехнику, сами все решают на месте, нам мало что остается.

— Напрасно так думаете. Ваши акции сейчас сильно повысились. Вам теперь нет надобности устанавливать мелкую опеку над агрономами-производственниками. А вот опыт лучших надо подхватывать! Но самое главное — больше думать над перспективами развития хозяйства. Ну, а первоочередная задача — помочь агрономам восстановить правильные севообороты.

— Но при теперешней структуре посевов не может быть правильных севооборотов, — возразила Зина. — Три четверти пашни под зерновыми, остальная под кукурузой… Какие тут севообороты? Недаром же у нас понятие севооборотов заменили так называемой структурой посевов.

Горько Павлову слушать все это. Их ходатайство перед Москвой о сокращении площадей под зерновыми культурами не удовлетворено. Больше того, настойчиво рекомендовано расширить площади под яровой пшеницей.

Страда…

Сколько их на памяти Павлова! Каждая запомнилась чем-то своим, особенным. И нынешняя — тоже особенная.

В эту страду бюро обкома приняло решение: не устанавливать графиков по косовице, дать возможность руководителям хозяйств самим решать, какие поля и как убирать. Запретить посылку специальных уполномоченных парткомов по уборке и хлебосдаче. Но зато партийных работников направлять в бригады для организации соревнования, налаживания партийно-массовой работы и культурно-бытового обслуживания тружеников полей. Решено также на период первой половины уборки графиков по продаже зерна не устанавливать. Транспорт в первую очередь пустить на обслуживание комбайнов.

Павлов снова в дороге. И снова его влечет Дронкинский район. По нему проверяет он правильность взятого курса.

— Посмотрите, Андрей Михайлович, и здесь прямым комбайнированием действуют, — заметил Петрович. — Не слушаются ваших установок.

Петрович не знает о решении обкома. Не знает, что Павлов рад этому проявлению самостоятельности. Может, на этой рослой пшенице надо было бы пустить жатки? Может быть… «А может, и правильно, что убирают комбайнами, — думает Павлов. — Раньше-то и рослую убирали комбайнами. Обязательно ли валить ее в валки?»

— Поворачивай, Петрович, в Березовский совхоз.

Машина свернула с асфальта на хорошо укатанный проселок. Павлову захотелось все же выяснить, почему здесь рослые хлеба убирают напрямую.

Директора совхоза Григорьева не пришлось искать. Он ехал навстречу. Узнав Павлова, остановил свой «газик».

Григорьев — высокий, с копной вьющихся волос, которые треплет ветер. Павлов помнил Григорьева, когда волосы у него были черными-черными. Теперь же они покрылись инеем. Но глаза задорные, как у молодого, так и искрятся.

— Разрешите, Андрей Михайлович, доложить? Половина хлебов обмолочена. Урожай повыше планового. На токах скопилось порядочно зерна, не хватает машин на отвозку.

— А почему вон то поле, — кивнул Павлов назад, — убираете напрямую? Пшеница рослая…

— У нас нынче вся рослая. А убирать решили так: примерно половину раздельно — это где с сорнячками, а остальную — прямым.

— У вас нынче горожан много? — спросил Павлов.

— Нисколько…

— Как же так? Было решение.

— Мы отказались. У нас своих рабочих хватает.

Помолчав немного, Григорьев снова вернулся к разговору об уборке.

— Идея раздельной косовицы возникла тогда, когда в Сибири мало было сушилок и механизированных токов. Но после того сушильное хозяйство совхозов и заготовительных пунктов усилилось в несколько раз. Выводов же никаких не последовало.

— А вы могли бы просушить свои полтора миллиона пудов зерна, если бы уборка проходила в дождливую погоду? — спросил Павлов.

— Во-первых, Андрей Михайлович, если бы уборка проходила в дождливую погоду, то при раздельной косовице половина хлеба сгнила бы в валках. Во-вторых, мы просушили бы!

— Полтора миллиона пудов?

— Два бы просушили! Показать наши комбинаты?

Павлов сел в машину Григорьева. Тот с нескрываемым удовлетворением сообщил, что хотя в совхозе восемь отделений и зерновые посеяны на двадцати пяти тысячах гектарах, однако все намолоченное зерно свозится лишь на два механизированных тока.