Джером Сэлинджер - Зуи

- Нет, ты просто невыносим,- беззлобно сказала миссис Гласс. Она отыскала глазами старого друга - голубой коврик у ванны. Она сидела и глядела на него, а Зуи тем временем занимался своими ногтями, улыбаясь, хотя на его верхней губе выступили мелкие капельки пота. Наконец миссис Гласс испустила один из своих рекордных вздохов и снова обратила внимание на Зуи: отодвигая кожицу с ногтей, он повернулся в пол-оборота к окну, к утреннему свету. По мере того как она всматривалась в его необыкновенно худую обнаженную спину, ее взгляд становился все менее рассеянным. За какие-нибудь считанные секунды из ее глаз исчезло все темное и тяжелое, и они засветились восторгом завзятой поклонницы.

- Ты становишься таким сильным и красивым,- сказала она вслух и, протянув руку, дотронулась до его поясницы.- Я боялась, что дурацкие упражнения с гантелями могут тебе...

- Б_р_о_с_ь, слышишь? - отпрянув, резко сказал Зуи.

- Что?

Зуи открыл дверцу аптечки и положил костяную палочку на место.

- Брось, и все. Не любуйся ты моей треклятой спиной,- сказал он и закрыл аптечку. Он снял с сушилки для полотенец пару черных шелковых носков и пошел к батарее. Уселся на батарею, несмотря на то что она была горячая или именно поэтому,- и стал надевать носки.

Миссис Гласс фыркнула, хотя с некоторым опозданием.

- Не любуйся моей спиной - как это вам понравится! - сказала она. Она обиделась, даже чуточку оскорбилась. Она смотрела, как Зуи натягивает носки, и на лице у нее было смешанное выражение оскорбленного достоинства и непреодолимого любопытства, с каким смотрит человек, которому приходилось бог знает сколько лет просматривать после стирки все носки в поисках дыр. Потом совершенно неожиданно, испустив один из наиболее звучных вздохов, она встала и решительно и целеустремленно двинулась к раковине, на то место, где раньше стоял Зуи. Ее первый демонстративно мученический подвиг состоял в том, что она открыла кран с холодной водой.

- Не мешало бы тебе научиться завинчивать тюбики, которыми ты только что пользовался,- сказала она нарочито придирчивым тоном.

Зуи, сидя на батарее и прикрепляя подвязки к своим носкам, поднял на нее глаза.

- Не мешало бы тебе научиться уходить, когда спектакль, черт его подери, уже давно кончился,- сказал он.- Я серьезно, Бесси. Я бы хотел остаться здесь хоть на одну минуту в полном одиночестве - извини, если это звучит г_р_у_б_о. Во-первых, я тороплюсь. Мне надо в полтретьего быть у Лесажа, а я еще хотел купить кое-что по дороге. Давай-ка выйдем отсюда - не возражаешь?

Миссис Гласс отвлеклась от уборки, взглянула на него и задала один из тех вопросов, которыми много лет докучала всем своим детям:

- Но ты же п_е_р_е_к_у_с_и_ш_ь перед уходом, правда?

- Я перекушу в городе. Куда, к черту, задевался мой второй ботинок?

Миссис Гласс смотрела на него в упор, многозначительно.

- Ты собираешься перед уходом поговорить с сестрой или нет?

- Не з_н_а_ю я, Бесси,- помявшись, ответил Зуи.- Не проси ты меня об этом, пожалуйста. Если бы у меня что-то особенно накипело сегодня утром, я бы ей сказал. Не проси меня больше, и все.

Один ботинок у Зуи был уже зашнурован, а второго не хватало, поэтому он внезапно опустился на четвереньки и стал шарить под батареей.

- А, вот ты где, негодяй,- сказал он. Возле батареи стояли маленькие напольные весы. Зуи уселся на них, держа найденный ботинок в руке. Миссис Гласс смотрела, как он надевает ботинок. Однако присутствовать при церемонии шнуровки она не стала. Она покинула комнату. Но не торопясь. С медлительностью, ей совсем не свойственной - буквально еле переставляя ноги,- так что Зуи даже встревожился. Он поднял голову и окинул ее очень внимательным взглядом.

- Я просто не понимаю, что стряслось со всеми вами, дети,- сказала миссис Гласс, не поворачивая головы. Она задержалась у сушилки для полотенец и поправила губку.- В прежние дни, когда вы выступали по радио, когда вы были маленькие, вы все были такие... умные и радостные - просто п_р_е_л_е_с_т_ь. В любое время дня и ночи.

Она наклонилась и подняла с кафельного пола нечто похожее на длинный человеческий волос таинственно-белесого оттенка. Она вернулась назад, бросила его в мусорную корзину и сказала:

- Не понимаю, к чему знать все на свете и всех поражать своим остроумием, если это не приносит тебе радости.- Она стояла спиной к Зуи и двинулась к двери не оборачиваясь.

- По крайней мере,- сказала она,- вы все были такие ласковые и так любили друг друга, одно удовольствие было смотреть на вас.- Она покачала головой и открыла дверь.- Одно удовольствие,- решительно подтвердила она, плотно закрывая за собой дверь.