Элигий Ставский - Домой ▪ Все только начинается ▪ Дорога вся белая

- Что тебе дать? — спросила Ира.

Я смотрел на воду. В пиджаке было все, и последняя отцовская фотография, и комсомольский билет. Лодка стукнулась о берег, заскрипела, и мы остановились. На берег выкатилась волна и подвинула лодку еще дальше. Я увидел озеро от одного конца до другого. Это была большая впадина в земле, затопленная водой и обросшая деревьями. Много воды и волны, потому что ветер.

Мне было все равно, глубоко в озере или нет. Я не думал об этом. Я запомнил: мы плыли вдоль берега метрах в двадцати. Течения в озере нет. Нужно все время смотреть на берег и ориентироваться по деревьям. Я расшнуровал ботинки, снял ботинки и снял рубашку.

- Послушай меня, это невозможно, — сказала Ира. — Это - безумие.

Я отъехал от берега. Никогда раньше меня в воде не сводило.

- Когда я прыгну, держи лодку рядом, — сказал я.

- Это надо быть сумасшедшим.

- Когда ты помнишь последний раз, что на тебе был пиджак?

- Я же сказала тебе, что не помню.

Мне всегда было неприятно открывать в воде глаза. Почему-то глаза резало. Я прыгнул вниз головой и почувствовал, что вода очень холодная. Меня обожгло. Я вынырнул и запомнил, что прямо передо мной тропинка на берегу, а возле тропинки черный кружок от костра. Я набрал воздуха и выпрямил руки. Мне казалось, что я опускаюсь очень медленно, просто вишу в воде - и все. Я коснулся дна и понял, что неглубоко. Открыл глаза и не увидел ничего, только какую-то зеленоватую муть. Не вытерпел и закрыл глаза. Меня вытянуло наверх. Тропинка была напротив, но лодки не было. Я повернулся и увидел, что ее несет ветром. Ира стояла в лодке и что-то кричала.

Я выдувал на спирометре шесть с половиной тысяч. Надо заставить себя быть под водой дольше и надо идти по дну. Если не открывать рта, утонуть невозможно. Тонут потому, что глотают воду. Я снова нырнул и на этот раз увидел дно. Увидел песок, несколько камней и какое-то темное пятно, совсем рядом. Я нагнулся, но это была коряга. Я еще мог терпеть и сделал несколько шагов. Потом оттолкнулся как можно сильнее, и над головой быстро посветлело. Я вынырнул, и снова лодки не было, и я услышал голос Иры.

- Перестань! — кричала она. — Неужели ты не понимаешь, что мне хуже, чем тебе?

Тропинка была теперь чуть сзади.

- Подгреби ко мне. Ты слышишь? — крикнул я и лег на спину.

Я дышал и чувствовал, как воздух входит в меня, и чувствовал, что вода стягивает тело. Надо мной было чистое небо. Я смотрел в небо и как-то внезапно ощутил, что вода безжалостна, что ее много, а я лишь щепка среди этой воды. Я нырял еще и еще и, когда почувствовал, что больше не могу, поплыл к лодке. Я плыл лениво. Ухватился за борт лодки, повис. Потом подтянулся и влез в лодку.

- Я прошу тебя, перестань, — сказала Ира. — Я смотрю и не знаю, покажешься ты или нет.

- Лодка все время уходит, — сказал я.

Ира держала полотенце. Я понимал, что нужно встать и обтереться, но я сидел и смотрел на озеро.

- Лодка уходит, и приходится до нее плыть, — повторил я.

- Ты рискуешь жизнью, — сказала Ира. — Оденься. Ты сам не понимаешь, что ты делаешь.

- Если лодка рядом, можно отдохнуть. Ничего не случится.

- Но я не умею грести. Как ты не понимаешь?

Я чувствовал - по мне бегут струйки воды. Самое главное - добраться до камышей. А там, в камышах, полтора метра. Солнце уже наполовину скрылось за деревьями. Я взялся за весла и подогнал лодку к тому месту, где вынырнул последний раз. Здесь, на повороте, волны были большие.

- Я не хочу этого видеть, — сказала Ира. — Мне страшно, понимаешь, мне жутко.

Я уже не думал о том, холодно мне или нет, сведет ногу судорога или не сведет. Я знал: мне нужно нырнуть, достать дно, увидеть дно, пройти по дну, оттолкнуться, схватить воздуха и нырнуть снова. Я только не мог спокойно смотреть на лодку. Ее каждый раз уносило, и мне приходилось тратить время, чтобы плыть к ней и потом возвращаться. У осин я попал в яму. Это была холодная и затягивающая пропасть. Я не достал дна, но остановился, почувствовав, что вода ледяная. Открыл глаза. Вокруг было черно. Я рванулся вверх. Надо мной не было света. Рванулся еще. Вода не кончалась. Воды было много, и уже не было сил, чтобы держать рот закрытым.

Я влез в лодку и сидел, не ощущая ничего, кроме разрывающей пустоты внутри. Мне казалось, что наступили сумерки. Но потом посветлело. Я не слышал, что говорила Ира. Я боялся, что меня вырвет. До камышей было далеко. Но большой камень уже совсем рядом. Я спросил, который час, и посмотрел на камыши.

Я старался сдержать дрожь.