Элигий Ставский - Домой ▪ Все только начинается ▪ Дорога вся белая

- Нет, крючок вполне приличный, даже хороший. — Он возвратил ей удочку и повернулся к лодке.

-Я слышала, что вы отдыхаете здесь не первый год.

Нагнувшись, он вынул из воды камень, взвесил его на руке и начал обвязывать веревкой. Мальчик вычерпывал воду из лодки, хотя воды там почти уже не было. Он был босой, непричесанный, в одних трусах, рваных и выпачканных глиной.

- И вам нравится здесь? — спросила она.

- Да как вам сказать. Немного сурово. Но это как для кого. Мне подходит.

- А знаете, мне тоже кажется, что я начинаю привыкать. Горы и река. Я, правда, в этих краях первый раз.

Он кивнул.

- Да, это верно, что здесь есть горы и река.

- И я даже удивлена, что еще существует такое тихое место.

Леонид посмотрел ей в лицо.

- Вам и в самом деле нравится здесь?

- Да... Кажется, да.

- Вы приехали в эту деревню одна?

- Да, одна.

Он усмехнулся.

Она простила его, промолчала, как будто даже не поняла того, что он хотел сказать. Все еще смотрела на мальчика, который и лицом и своей угловатостью был удивительно похож на мужчину. Мальчик вертелся в лодке и теперь начал злиться. Черпал воду из реки и с шумом выливал ее на берег. Белые от солнца брызги разлетались во все стороны, попадали ей на ноги.

- Перестань, — приказал мужчина.

- Мне кажется, что сюда и надо приезжать одной, — она продолжала смотреть на мальчика. — Именно в такое тихое место одной.

Он пожал плечами.

- Это, наверное, бывает по-всякому. Бывает, что лучше одному, но бывает, что одному не лучше.

Она рассмеялась.

- У вас каждый раз так много точек зрения?

Мальчик вышел из лодки, взобрался на берег и потянул мужчину за руку.

- Это ваш сын?

- Это? — Распустив веревку, он положил камень в лодку. — Это мой друг.

И она увидела, как лицо мужчины сразу же сделалось замкнутым и напряженным, а лицо мальчика потемнело, глаза стали растерянными.

- Садись в лодку. Мы сейчас поедем. Иди. Ты меня понял?

Они стояли друг против друга, все еще держась за руки.

Она посмотрела на мужчину внимательно. Потом долго и очень внимательно на мальчика. И неожиданно гак ясно увидела их двоих на этом грязном глинистом берегу: одного - большого, широкоплечего, а другого - совсем маленького, таких похожих, но в чем-то разъединенных, даже чужих. Почувствовала смятение от каких-то неясных догадок и нагнулась к мальчику, глядя в его большие, недоверчивые глаза.

Мальчик отвернулся от нее.

Она нагнулась, еще ниже, села на корточки, спросила негромко и осторожно:

- А что у тебя с пальцем? Покажи мне, пожалуйста. Я - доктор.

Мальчик отдернул руку с забинтованным пальцем, спрятал за спину и еще ниже опустил голову.

- Я желаю вам хорошо порыбачить. — Леонид сунул леску в карман, поднял мальчика за локти и поставил в лодку. — Но в этом месте плохо. Надо ловить там, подальше. Вон возле кустов или на повороте. Там лучше.

...Оставшись на берегу одна, она смотрела, как лодка медленно и с трудом движется между камней. Мужчина и мальчик гребли вместе и молча. И вдруг, как никогда остро, в эту минуту особенно остро, она почувствовала себя маленькой, слабой и никому не нужной. От ее напускной самоуверенности не осталось и следа.

Она и сама не знала, почему выбрала эту деревню с мутной и желтой рекой и с грязной травой, на которую нельзя было даже прилечь, потому что вся она запачкана гусиным пометом. Ей было тоскливо в этой тихой и почти пустой деревне. И к тому же шли дожди. Иногда целыми днями.

Она сняла комнату так, чтобы из окна были видны горы, река и поле перед горами. Но горы были слишком угрюмы, и в них было слишком много застывшего и потому вызывающего. И от этого ей становилось еще хуже, и она не знала, как спрятаться от самой себя.

Она стояла на пустом берегу и чувствовала, что вот-вот заплачет.

Потом какой-то деревенский парнишка принес ей домой забытую удочку.

- Судак! — кричал мальчик. — Мы поймали судака!

Размахивая руками, он прыгал, весь потный, красный и счастливый.

Был полдень. Все живое спряталось от зноя, кукурузные листья обвисли и точно завяли, река утомительно блестела, тихая, размеренная. Даже гуси попрятались под деревья. И только большие черные ужи остались лежать на раскаленном песке, растянувшись у самой воды. Леонид подогнал лодку, поставил ее под кусты. Бросил соменка в подсачек и начал собирать снасти.

- Дай я понесу, — сказал мальчик.

- Он еще живой, — ответил Леонид. — Уронишь в воду, и уйдет.