Бернард Шоу - Обращение капитана Брасбаунда

немедленно насторожило бы сэра Хауарда, будь он настроен

подозрительно, чего в данный момент нет.

Мне так жаль вас, Хауард. Все это следствие - какая неприятная

история!.. Сэр Хауард (удивленно поворачиваясь на стуле). Жаль меня? Почему? Леди Сесили. Дело принимает такой ужасный оборот. Это все-таки ваш родной

племянник. Сэр Хауард. Сесили, когда английский судья обязан соблюсти закон, для него

не существует ни племянника, ни даже сына. Леди Сесили. Но в таком случае у него не должно быть и собственности. Люди

никогда не поймут историк с вест-индским поместьем. Они увидят в вас

только злого дядю из сказки "Дети в лесу". (Еще более сочувственно) Мне

так жаль вас. Сэр Хауард (довольно сухо). Право не понимаю, чем я заслужил вашу жалость,

Сесили Эта женщина была совершенно невыносимая особа,

полупомешанная-полупьяница Вы, надеюсь, отдаете себе отчет в том, как

ведет себя подобное существо, когда попадает в беду и считает причиной

ее ни в чем не повинного человека. Леди Сесили (несколько нетерпеливо). О, вполне отдаю. Скоро это станет

достаточно ясно и публике. Я уже вижу, что о нас напишут в газетах.

Наша полусумасшедшая, полупьяная невестка, которая устраивает на улицах

сцены, вызов полиции, тюрьма и так далее. Наша семья будет в бешенстве.

Сэр Хауард явственно трусит. Она немедленно использует

свое преимущество.

Подумайте о папе! Сэр Хауард. Я надеюсь, что лорд Уайнфлит отнесется к делу, как разумный

человек. Леди Сесили. Неужели вы полагаете, Хауард, что он так сильно изменился? Сэр Хауард (снова впадая в поучительный той безликого государственного

деятеля). Нет смысла спорить об этом, дорогая Сесили. Мне очень жаль,

но тут уж ничего не поделаешь. Люди Сесили. Конечно, ничего. В этом-то весь ужас. Вы думаете, люди поймут

вас? Хауард. Право, не знаю. Поймут они меня или нет, я тут ничего не могу

поделать. Леди Сесили. Будь вы кем угодно, только не судьей, все это не имело бы

такого значения. Но судья не может допустить, чтоб его поняли

превратно. (В отчаянии.) Ах, это ужасно, Хауард! Это страшно! Что

сказала бы бедная Мэри, будь она еще жива! Хауард (с чувством). Не думаю, Сесили, что моя дорогая жена поняла бы меня

превратно. Леди Сесили. Нет, она бы знала, что у вас благие намерения. И если бы вы

пришли домой и сказали: "Мэри, я только что во всеуслышание объявил,

что твоя невестка преступница, а твой племянник - бандит, и я отправил

их в тюрьму", она решила бы, что раз это сделали вы, так и должно быть.

Но неужели вы думаете, что это понравилось бы ей больше, чем папе и

всем нам? Сэр Хауард (испуганно). Но что же мне делать? Вы требуете, чтобы я пошел на

сделку с совестью? Леди Сесили (строго). Конечно, нет. Я не допущу ничего подобного, если даже

вы, проявив слабость, сами попытаетесь это сделать. Нет, я только

считаю, что вам не следует рассказывать эту историю самому. Хауард.

Почему? Леди Сесили. Да потому, что всякий скажет, что такой хороший юрист, как вы,

всегда убедит в чем угодно бедного, бесхитростного моряка, вроде

мистера Керни. Самое лучшее для вас, Хауард, поручить мне рассказать

всю правду. В этом случае вы всегда сможете сказать, что вынуждены

подтвердить мои слова, и никто не станет порицать вас за это. Сэр Хауард (подозрительно глядя на нее). Сесили, вы строите какие-то козни. Леди Сесили (немедленно умывая руки). Ах, так? Очень хорошо. Излагайте с

присущим вам искусством всю историю сами. Я ведь только предложила

поручить мне рассказать всю правду. Вы это называете кознями. Вероятно,

с точки зрения юриста, так оно и есть. Сэр Хауард. Надеюсь, вы не обиделись. Леди Сесили (самым дружелюбным тоном). Нисколько, дорогой мой Хауард. Вы,

разумеется, правы: вы лучше знаете, как это делается. Я исполню

решительно все, что вы скажете, и подтвержу все ваши слова. Сэр Хауард (встревоженный чрезмерной полнотой своей победы). Нет, дорогая

моя, вы не должны действовать в моих интересах. Ваш долг дать

свидетельские показания с полным беспристрастием.

Она кивает, делая вид, будто совершенно убеждена и

пристыжена, и смотрит на него с непоколебимой

искренностью, свойственной лжецам, которые начитались

романов.

(Опускает глаза, лоб его озабоченно хмурится. Затем он встает, нервно

трет подбородок указательным пальцем и добавляет). Здраво поразмыслив,

я нахожу, что в вашем предложении есть известный резон. Оно избавит