Ирвин Шоу - Круг света

К обеду гостей съехалось много: больше двадцати человек. Вечер был теплый, и все устроились под открытым небом, на лужайке, где были накрыты столы. На столах в фонарях-молниях горели свечи, мягко, но достаточно ярко освещая лица сидящих, а двое официантов, нанятых Бауманами специально по этому случаю, сновали взад и вперед между столом и жарящейся в дальнем конце сада тушей, возле которой, розовый от огня, орудовал Бауман в поварском переднике.

Мартин сидел за одним столом с миссис Бауман, между ней и хорошенькой молодой женщиной по фамилии Винтере, которая без устали флиртовала с каким-то мужчиной, сидевшим за соседним столом. В самый разгар обеда Мартин с удивлением обнаружил, что мужчина, с которым флиртовала миссис Винтере, ее собственный муж. Миссис Бауман беседовала с Мартином о Франции, где она побывала еще до войны, совсем девочкой, и еще раз лет пять назад. Выяснилось, что она интересуется гобеленами; она настоятельно советовала Мартину съездить в Байо посмотреть замечательные гобелены в тамошнем соборе, а кроме того, сходить в Париже в музей современного искусства, где, по ее словам, были выставлены некоторые образцы работы современных художников в этом жанре. Голос у нее был низкий, ласковый, но какой-то монотонный и безжизненный; похоже было, что и о других, более личных темах она говорит все тем же мелодичным, приглушенным, безликим, на одной ноте тоном, как будто минорную песню втиснули в одну октаву.

- Вы в ближайшее время не собираетесь во Францию? - спросил Мартин.

- Нет, - сказала она, - я больше не путешествую.

Она повернулась к соседу справа, и Мартину так и не удалось спросить, почему же она больше не путешествует; последняя фраза ее застыла в воздухе, равнодушная и окончательная, как официальное правительственное заявление. Все остальное время разговор за столом шел общий, Мартин тоже иногда вставлял свои замечания, а взгляд его то и дело обращался к соседнему столу, где во главе сидел Бауман в своем поварском фартуке; раскрасневшийся и чуточку чересчур шумный, он ни на мгновение не забывал о своих хозяйских обязанностях, разливал вино, весело смеялся шуткам гостей и ни разу даже не взглянул на стол, где рядом с Мартином сидела его жена.

Дело шло к полуночи, и гости уже начали разъезжаться, когда Мартину, наконец, удалось остаться с Бауманом с глазу на глаз. Бауман стоял у стола, придвинутого к стене дома, который служил для гостей баром, и наливал себе бренди. Поварской фартук он с себя уже снял; налив бренди, он недвижимо уставился на свой стакан, лицо его внезапно стало бледным, как тогда, усталым и каким-то отрешенным, словно он на мгновение забыл и о вечеринке, и о своих обязанностях хозяина, и о разъезжающихся гостях. Мартин подошел к-Бауману с первой фразой наготове - он вынашивал ее последние полчаса.

- Мистер Бауман, - начал он.

В первую секунду ему показалось, что тот его просто не слышит. Потом Бауман как-то почти незаметно встрепенулся, поднял голову и изобразил на лице ту легкую, дружелюбную улыбку, которую носил, не снимая, весь вечер.

- Гарри, мой мальчик, просто Гарри, - сказал Бауман.

- Гарри, - послушно согласился Мартин.

- Ваш стакан пуст, мой мальчик, - сказал Бауман и потянулся к бутылке бренди.

- О нет, благодарю вас, с меня на сегодня хватит, - остановил его Мартин.

- Вы правы. Бренди не дает уснуть по ночам.

- Я все думал о вашем деле, - сказал Мартин.

- О моем... Не понимаю, о чем вы? - Бауман взглянул на него искоса.

- Насчет вашего теннисного корта, - торопливо пояснил Мартин, - то есть, короче говоря, он у вас находится на возвышенном месте, и, когда поднимается ветер, ну, как сегодня...

- Да, да, верно, чертовски досадно, не правда ли? Я подозреваю, что мы его устроили не там, где следовало, он совершенно открыт с северной стороны, но так настаивал архитектор. Я в этом, правда, ничего не смыслю, кажется, все дело упирается в дренаж... - он неопределенно помахал рукой в воздухе, потом отпил глоток бренди.

- Вы знаете, - сказал Мартин, - мне кажется, я бы мог вас научить, как поправить это дело.

- Серьезно? Как это мило с вашей стороны, - язык у Баумана чуть-чуть заплетался. - Как-нибудь на днях заходите, и мы с вами...

- Я, видите ли, завтра уезжаю и...

- Да, ведь верно. - Бауман раздраженно потряс головой, словно сетуя на свою память. - Франция. Светоч мира. Я совсем забыл. Счастливчик. В ваши годы...

- Я подумал, не пойти ли нам сейчас туда, это займет всего несколько минут...