Ирвин Шоу - Ошибка мертвого жокея

Джимми и он сфотографировались в плавках, на фоне сверкающего под солнечными лучами моря. Барбер - высокий, симпатичный блондин калифорнийского типа, Джимми - низенький черноволосый толстячок.

Барбер всмотрелся в фотографию. Не похож Джимми на человека, который может исчезнуть на тридцать два дня. "Что же касается меня, - сухо подумал Барбер, - я выгляжу радостным и уверенным в себе.

Он протянул руку, вытащил фотографию изпод рамы, бросил в ящик комода. Потом, с телефонной трубкой в руке, огляделся, поморщился. В свете единственной, без абажура, лампочки, мебель выглядела обшарпанной и изъеденной термитами, разобранная кровать напоминала о сотнях и тысячах мужчин и женщин, которые арендовали этот номер на часдругой. На мгновение его охватила острая тоска по номерам отеля "Стетлерс" в НьюЙорке, где ему довелось спать, по купе поездов, на которых он мотался из НьюЙорка в Чикаго, СентЛуис, ЛосАнджелес.

Размышления его прервал доносящийся из трубки треск. Он попросил соединить его с отелем "Георг Пятый". Когда девушка на коммутаторе отеля сняла трубку, он спросил мсье Смита. Мсье Берта Смита. После короткой паузы девушка ответила, что мсье Смит более в отеле не проживает. Прежде чем она разорвала связь, Барбер торопливо спросил, собирается ли мистер Смит вернуться в ближайшее время, а если нет, не оставил ли адреса, но которому его можно найти. Нет, ответила девушка после долгого молчания, возвращаться мсье Смит не собирался и адреса не оставлял.

Барбер положил трубку. Поведение Берта Смита его не удивило. Этот человек загадочно исчезал из одного отеля, чтобы тут же появиться в другом, и мог воспользоваться десятком фамилий, помимо Смита.

С видимым усилием Барбер выбросил из головы все мысли о Джимми Ричардсоне, его жене, которую с легкой руки Джимми в эскадрилье звали не иначе, как Красотка, и двух его маленьких сыновьях, чтобы сосредоточиться исключительно на Берте Смите.

Нахмурившись, подошел к окну. Зимний дождь поливал узкую улицу, покрывая пеленой, обесцвечивая дома на противоположной стороне, не позволяя представить, какими они были в свои юные годы. Рабочий разгружал ящики с вином с таким видом, будто погода нанесла ему личное оскорбление. Привычный Парижу звон бутылок глохнул в потоках серой воды, льющейся с небес, оконных карнизов, вывесок и свернутых тентов над витринами. В такой день не хотелось бы терять мужа, терять друга. Такой день нехорошо проводить в одиночестве, имея в кармане всего лишь пятнадцать тысяч франков и оставаясь в крошечном номере отеля, где отопление отключено с десяти утра до шести вечера. В такой день уж совсем тошно без работы, сигарет, ленча. Такой день совершенно не годился для того, чтобы заняться самоанализом и осознать, что, несмотря на все отговорки, окончательный вывод предопределен: ответственность за случившееся лежит на тебе.

Барбер встряхнулся. Досиживать день в отеле смысла нет. Если он хочет хоть както загладить свою вину, надо искать Берта Смита. Он взглянул на часы. Почти половина третьего. Он попытался вспомнить все места, где видел Берта Смита в половине третьего пополудни. В модном ресторане около Рон-Пуан, которому отдавали предпочтение киношники, владельцы французских газет и богатые туристы; в бистро на бульваре ЛатурМобур на Левом берегу; в ресторанах Отейля, Лоншана, СенКлу. Барбер вновь раскрыл газету. Сегодня скачки проводились в Отейле.

Если Берт Смит в такой ненастный день решил пропустить бега, то находился в Париже, и в это время его следовало искать в одной из галерей. Берт Смит разбирался в живописи, во всяком случае, картины покупал со знанием дела. Поскольку жил в отелях, не самом удачном месте для хранения коллекции, покупки эти делал с целью перепродажи или по заказу. А иной раз для того, если речь шла о ценной картине, не подлежащей вывозу из Франции, чтобы отправить ее заказчику, минуя таможню.

Во второй половине дня Барберу доводилось видеть Берта Смита и в парной "Клариджа", маленького, кругленького, с на удивление стройными ногами. Он сидел, завернутый в простыню, все розовея и розовея, с довольной улыбкой, выпаривая жир, накопленный за столами лучших ресторанов Европы.

Около шести вечера он несколько раз видел Берта Смита в парикмахерской отеля "Георг Пятый", где тот брился, а потом отправлялся в бар, то ли наверху, то ли в "Релэ Плаза", то ли внизу, в "ПлазаАтене". А вечером Берта Смита следовало искать в различных ночных клубах: "Слоне", "Блане", "Кэроллзе", "Ля роз руж".