Лев Вершинин - Два веса, две мерки [Due pesi due misure]

— Слава богу, хоть на этот раз все обошлось, — вздохнул мужчина. — Послушайте. У меня же есть «небьоло», [17] Сорт красного пьемонтского вина. я берегу его для особого случая, такое вино грех пить одному. Ну вот, дело, кажется, пошло на лад…

— Какое дело? — спокойно перебила она его. — Мы устраиваем обед. Это абсолютно ничего не значит.

— Разумеется, — успокоил он ее, — я хотел только сказать, что идея мне кажется прекрасной. Я таким образом посмотрю ваш дом, в другой раз вы посмотрите мой… и так далее…

— Да, — тихо выдохнула женщина. — А там видно будет…

— Но мне хочется думать… — не падая духом, произнес мужчина. — Или вы хотите сказать, чтобы я лучше и не думал об этом?

— Вы можете думать о чем угодно. Думайте себе на здоровье, — улыбнулась она, поднимаясь на ноги. — Стало холодно.

Мужчина взял свою бутылку, и оба подошли к парапету. Воды уже не было видно, все окутал густой, плотный туман. Даже птицы замолкли.

— Лучше подождать их в кафе или в автобусе, — сказал мужчина.

Женщина повернулась, и они медленно направились по площади к галереям.

— Если вы боитесь поскользнуться, то обопритесь на меня, — предложил он.

— Ну, не будем преувеличивать, — возразила она, плотнее закутывая шею шарфом.

— А не выпить ли нам чего-нибудь? — спросил мужчина, когда они проходили мимо ярко освещенной двери.

— Глядите-ка, снова пить, — произнесла она, пристально взглянув на него. — Разве не достаточно было? А может, вы из таких, которые только и знают, что пить, да играть в карты, да ходить по кабакам? Хорошенькое было бы дело…

Мужчина весь сморщился от смеха, не выпуская сигары изо рта.

— Я вам уже объяснял, что я не какой-нибудь забулдыга, — ответил он спокойно. — Я люблю посидеть в компании, но никогда не перебарщиваю. Представьте себе, даже в молодости не перебарщивал. А сейчас я предлагаю выпить капельку горячительного, спиртного… потому что, мне кажется, вы немного озябли…

Женщина сквозь стекло украдкой бросила взгляд на пустую комнатку с несколькими мраморными столиками и, на человека, который, опершись на стойку, уткнулся в газету.

— Нет, неудобно, — ответила она. — Лучше пойдемте к автобусу, так надежней. К тому же когда все вернутся, то сразу нас найдут.

— Ладно, тогда подождите минутку.

Мужчина вошел в кафе, и она увидела, как он что-то говорит человеку у стойки, вынимая из кармана мелочь.

Он вернулся с пакетиком карамели.

— Это мятные — пососать в автобусе, — сказал он, протягивая их ей.

— Ах, вы прямо-таки вынуждаете меня поблагодарить вас, — сказала женщина, беря пакетик.

Они молча двинулись дальше, разглядывая на ходу витрины закрытых магазинов. Дойдя до конца галереи, они увидели темную морду автобуса, спрятавшегося в переулке.

— Давайте посидим там, спрячемся от этой сырости, — сказала женщина.

Они открыли дверцу и, помогая друг другу, влезли по ступенькам внутрь, потом пошли по узкому проходу в поисках удобного местечка в середине салона, подальше от колес, где сильно трясет.

— Вот сюда, — указал мужчина, пытаясь втиснуться в узкое пространство, ограниченное подлокотниками. — Правда, сидеть будем как мумии. Вы ведь тоже не слишком худенькая…

— Да-да, тесновато, но это ничего. Если бы не пели и не молились, то в темноте можно было бы и подремать, — ответила она.

— Я, пожалуй, допью вино, чтобы наконец отделаться от этой бутылки, я уже устал таскать ее за собой, — сказал мужчина.

Он стал пить, отодвинувшись как можно дальше, чтобы не досаждать ей.

— Дайте сюда бутылку, я подержу. Грех выбрасывать ее, — решила женщина.

— Спасибо, очень признателен. — Он начал искать спички. — Я вас не побеспокою?

— Нет, запах сигар мне нравится. А потом, он дезинфицирует воздух. По крайней мере так говорят.

— А теперь потолкуем об этом обеде, — устроившись поудобнее, сказал мужчина и сделал несколько глубоких затяжек, чтобы побыстрее раскурить сигару.

— Ах да! — усмехнулась женщина. — А я смотрю, вы больше не заводите разговора об этом, и уже подумала, что вы сказали просто так… Да я и сама не приняла это всерьез, но все же…

— О, вы меня плохо знаете, — возразил он с довольным видом. — Я от своих намерений не отказываюсь. Я убедился, что не так-то просто завоевать вашу симпатию, но за это уважаю вас еще больше. Я много повидал на своем веку…

— Ну что вы говорите, — возразила она, улыбаясь в полумраке. — Если и есть на свете простодушный человек, который никогда не притворяется, так это я. Правда, я осмотрительна. Не люблю, когда люди ведут себя развязно. Это малоприятно, даже если женщина молоденькая, не говоря уже о такой старой клуше…