Эптон Синклер - Автомобильный король

Хуже всего было то, что лекарства, прописанные "новым курсом", не помогали. Правительственная политика займов и расходования средств оживила промышленность, но почти не уменьшила безработицу. Друзья Тома видели это своими глазами на фордовском заводе, где в каждом цехе устанавливали новые станки и повышали скорость работы старых, и таким образом рабочих, которые уменьшались в числе, заставляли увеличивать продукцию. Выпуск продукции поднялся до предкризисного уровня, а число рабочих, занятых в производстве, сократилось на одну треть. Десять миллионов безработных, по-видимому, становилось постоянным фактором в жизни Америки; безработные будут толпиться у заводских ворот и сбивать ставки тех, кто имеет работу.

Большой "мозговой трест" в Вашингтоне попробовал было найти выход - с помощью Н.А.В. установить твердые ставки и твердые цены. Но верховный суд живо прихлопнул эту затею, тем дело и кончилось. Маленькие "мозговые тресты" в Хайленд-Парке, Дирборне и в тысячах других индустриальных центров говорили теперь: "Мы сами должны это сделать". Том Шатт говорил: "Нам нужен союз автомобильной промышленности; массовая организация для настоящего дела, а не кучка бюрократов, которые просиживают брюки и получают жирные оклады".

В Детройте уже было положено начало. В разгар кризиса в городе была создана организация - "Общество механиков". Обществом руководили инструментальщики и красильщики, самые квалифицированные рабочие, которых мастера побаивались. Они провели несколько кратковременных забастовок, и все они кончились победой. А что еще важнее, они успешно пропагандировали свои взгляды и побуждали всех рабочих к активности.

По всей Америке началось движение за профсоюзы по производственному, а не по профессиональному признаку. Идея эта была не новая, но она оставалась втуне, пока рабочие не осознали ее значения. В момент наибольшего обострения массового обнищания и массовой безработицы рабочие Детройта задались целью организовать единый профсоюз рабочих автомобильной промышленности, независимо от выполняемой ими работы. Генри Форду, владеющему трудом двухсот тысяч рабочих, придется иметь дело с одним объединяющим всех профсоюзом, а не с сотней мелких.

77

Все лето Том Шатт проработал на заводе и отложил немного денег. Подъем в автомобильной промышленности продолжался, и все мужское население семейства Шатт работало полную неделю. Дэйзи вела хозяйство, потому что ее мать была очень слаба - у нее оказался рак желудка, она очень страдала, и всем было очень тяжело. К концу года она отмучилась, и у Шаттов нашлись деньги на приличные похороны.

Эбнер работал пять полных рабочих дней в неделю на конвейере по сборке магнето. Цены росли, но он помнил прошлые горести и радовался, что они миновали. Он гордился сыном, окончившим колледж, хотя и огорчался его радикальными убеждениями. Том никогда не затевал споров с отцом. Пусть его приходит домой и наслаждается заслуженным покоем: чинит забор, возится с курами, играет с внуком или сидит на крыльце и попыхивает трубкой. Сорок два года он жил на собственный заработок, производя во много раз больше, чем получая; но для него поздно было наверстывать упущенное.

Дела семейства Джона Шатта тоже поправились. Автомобильная промышленность быстро восстанавливалась, и Джон снова перешел в разряд людей, получающих месячный оклад. Супруги Шатт снова приобрели дом в рассрочку, но на этот раз более скромный. Из кризиса они вышли, перепуганные насмерть и с твердым решением никогда больше не попадаться. Когда наступит новая заминка, у Джона будет такая высокая квалификация, а у Аннабел столько влиятельных друзей, что они удержатся на поверхности. Они жаждали успеха в жизни и с таким рвением поклонялись фордовскому предприятию и всем, кто имел к нему отношение, что Том с трудом переносил их.

Они платили ему тем же. Джон и Аннабел считали, что Том заносится перед ними, потому что он окончил колледж и у него образованные друзья. Аннабел фыркала: ее муж не корпел над книжными пустяками, а вот достиг же такого положения, какого нет и никогда не будет у Тома. Она читала в газете про "мозговой трест" и возненавидела молодых снобов, которые забавлялись тем, что переворачивали все хозяйство Америки вверх дном. Она отзывалась о своем девере как о бунтовщике и настойчиво твердила всем своим друзьям, что они с мужем за него не отвечают, не видятся с ним и знать его не хотят.

Аннабел была матрона решительная, острая на язык, детей своих воспитывала круто, с прислугой не церемонилась и с такой же непоколебимостью высказывала свое мнение по социальным и политическим вопросам. Она требовала, чтобы с агитацией среди рабочих было покончено немедленно, пока не поздно, и то, что агитация продолжалась, она принимала как личное оскорбление.