Родди Дойл - Падди Кларк в школе и дома

— Фрэнсис…

Места нет, толкаться с ним противно. Он спящий тяжелее. Не больно-то и охота тебя будить. Залезаю в собственную кровать, где ещё сохранилось тепло. Прореха на простыне разрослась: не то что палец — вся нога в неё выскочила. Не дай Бог, разорву окончательно.

Всё, спать, спать. Усну обязательно. Утром расскажу Синдбаду, что не разбудил его.

Я прислушиваюсь.

Ничего страшного, просто разговаривают. То она, то он, то она опять, то он — подольше, то она, то снова он — опять надолго, она — отрывисто, снова он. Просто беседуют, всё нормально. Он беседует с ней. Муж с женой. Мистер Кларк с миссис Кларк. Глаза слипаются. Я уже не слушал, только следил за дыханием.

— Я тебя не стал будить, — сказал я брату. Он обогнал меня. Дрянь дело.

— А мог бы и разбудить, — крикнул я вдогонку. А он плевал с высокой колокольни, спал наяву, не верил.

— Но не стал! Не стал!

В школе нам уже не полагалось разговаривать, даже стоять близко. Поэтому я заставил себя гнаться за Синдбадом, обойти его на пару шагов. Он не встречался со мной взглядом. Я заступал ему дорогу, бросал вслед странные фразы.

— Он её ненавидит.

Синдбад шагал и шагал, не торопясь. Так бы и схватил за ворот, но мелкому хватало ума держаться на почтительном расстоянии.

— Ненавидит!..

Мы гуляли в поле перед школой. Строить здесь пока не собирались, трава стояла густая, высокая, но уже протоптали тропинки, которые ближе к краю поля, прямо напротив школы, соединялись в одну большую тропу. На поле росла сенокосная трава, а вдоль канав — крапива, чёртов хлебец, мокроспинки.

— Не хочешь — не верь, — сказал я, — Правда правдой быть не перестанет.

Вот и всё. Мальчишки шли через поле группками, стекались на главную тропу. Трое старшеклассников устроили перекур в высокой сырой траве. Один выдёргивал из земли сухие травинки и складывал себе в коробку для завтраков. Я притормозил. Мимо прошёл Синдбад, и за спинами старшеклассников я потерял его из виду. Я ждал, пока Джеймс О'Киф догадается.

— Домашку сделал? — спросил он.

Вопрос был тупей не надо; домашку делали мы все без изъятья.

— Ага, — бросил я.

— Всю?

— Ага.

— А я не сделал, — пожаловался он. Вечно он жаловался одними и теми же словами.

— Я устное не выучил, — сказал я из солидарности.

— Устное-то фигня.

Все упражнения мы исправляли друг для друга, но за это можно было хорошо схлопотать. Приходилось меняться тетрадками. Хенно ходил кругами, заглядывал через плечо, отвечал на вопросы. Это называлось «выборочная проверка».

— Я анализирую ваш почерк, Патрик Кларк. Почему, как вы полагаете?

— Чтобы я, сэр, не вписал ответы в тетрадь соседа.

— Правильно, — сострил Хенно, — И чтобы сосед не вписал ответы в вашу тетрадь.

Хенно двинул меня в плечо изо всех сил, точно в компенсацию за недавнее снисхождение. Болело адски, но я стерпел, не потирал ушиб.

— Некогда я посещал школу и знаю все школьнические увёртки, — вещал он, — Далее: одиннадцать умножить на десять и разделить на пять. Первое действие, Джеймс О'Киф.

— Двадцать два, сэр.

— Я сказал: первое действие! — и Хенно ударил Джеймса О'Кифа в плечо.

— Перемножить одиннадцать и десять, сэр.

— Правильно. И?

— И всё, сэр.

Ещё удар.

— Отвечай, amadán [30] Дурак, олух (ирл. сленг) этакий.

— Сто десять, сэр.

— Сто десять. Не ошибается ли ваш товарищ, мистер Кэссиди?

— Нет, сэр.

— На сей раз — не ошибается. Второе действие?

С мисс Уоткинс было как-то проще. Домашку, конечно, задавали, но лёгкую: вписать правильные ответы мы успевали, когда она считала, что мы исправляем то, что написали неправильно. Хенно требовал, чтобы мы вносили исправления красным карандашом. Не дай Бог, карандаш затупился — три горячих. Два раза в неделю, по вторникам и четвергам, нам разрешалось попарно подходить к мусорному ведру, стоявшему под столом учителя, и точить карандаши, сбрасывая туда очистки. Его стол украшала канцелярская точилка, привинченная струбцинами — вставляешь карандаш, крутишь ручку — но нам не разрешали ею пользоваться. Изволь иметь собственную, а забудешь дома — два горячих. Запрещалось пользоваться и точилками с Гектором Грэем, Микки Маусом или какими-нибудь там семью гномами. Только обыкновенные точилки. Мисс Уоткинс перед уроками записывала правильные ответы на доске, а спрашивая, сидела за столом и вязала.

— Поднимите руки, у кого правильно? Go maith [31] Хорошо (ирл.) . Следующий читает…м-м…