Родди Дойл - Падди Кларк в школе и дома

— Новое дело, а в чём же они носят?

— В сандаликах.

— Как этот… Как его?

— Теренс Лонг.

— Во-во, Теренс Лонг.

Мы оба засмеялись.

— Теренс Лонг — дурачок,

Как китаец, без носок.

— Бедняга Теренс, — сказал папаня, — Ехал бы в Израиль, там сандалии в порядке вещей.

— Вторая Мировая — какая она? — спросил я.

— Долгая, — ответил папаня.

Даты я знал.

— Когда началось, я был совсем младенец, — сказал папаня, — А в сорок пятом я уже школу заканчивал.

— Шесть лет.

— Вот именно. Шесть долгих лет.

— Мистер Хеннесси рассказывал: впервые в жизни бананы увидел, когда ему было лет восемнадцать.

— И знаешь, я ему верю.

— Люк Кэссиди жутко опозорился. Спрашивает: «Мистер Хеннесси, а если бананов не было, что же всю войну обезьянки кушали?»

— И что мистер Хеннесси? — заинтересовался папаня, отсмеявшись.

— Побил он Люка-то.

Отец молчал.

— Шесть ударов.

— Сурово.

— Люк сам бы не додумался. Это Кевин Конрой его подучил.

— Да-а, оказал товарищу услугу.

— Люк аж плакал.

— Вот тебе и бананы.

— Кевинов брат поступил в FCA [8] FCA — An Forsa Cosanta Aitiuil, запасные силы Ирландской армии (примечание переводчика) .

— Серьёзно? Научат его там по струнке ходить.

Я не понял, что папаня имел в виду. Не в канатоходцы же Кевинов брат записался.

— А ты служил там?

— Где, в FCA?

— Ну?

— Нет же.

— Во время…

— Отец мой служил в ВМО.

— А что значит?

— Войска местного ополчения.

— А ружьё у него было?

— Было, надо думать. Но домой он его не носил. Кажется.

— Вот вырасту и поступлю туда. Можно?

— В FCA?

— Ага. Можно?

— Естественно, можно.

— А Ирландия воевала?

— Никогда.

— А как же битва при Клонтарфе?

Я терпеливо ждал, пока папаня отсмеётся.

— Какая же это война?

— Не война, так что ж?

— Сам же говоришь — битва.

— А чем они отличаются?

— Ну, как бы тебе объяснить? Войны — они долгие.

— А битвы — они короткие.

— Ага.

— А зачем Брайан Бору сидел в шатре?

— Богу молился.

— А зачем в шатре? Ты же вот не ставишь шатёр Богу молиться.

— Жрать охота, — сказал вдруг папаня, — А тебе?

— И мне охота.

— Что на обед-то сегодня?

— Рубленое мясо.

— В точку.

— Как умирают от газа?

— Травятся.

— Как это травятся?

— Вдохнуть нельзя, лёгкие не справляются. К чему ты спрашиваешь?

— Насчёт евреев, — напомнил я.

— А, точно.

— А вдруг война? Ты пойдёшь воевать?

— Да не будет никакой войны.

— А вдруг? — упрямился я.

— Нет, никаких вдруг.

— Третья мировая война у ворот, — протянул я.

— Повоюем, значит.

— Пойдёшь на войну?!

— Пойду…

— Ну, тогда и я пойду.

— Молодчина. И Фрэнсис пойдёт.

— Куда ему? — отмахнулся я — Молод ещё.

— Да ты не боись, войны не будет.

— Да я и не боюсь.

— Молодец.

— Папаня! А ведь воевала Ирландия-то! С англичанами? Правда?

— Правда

— И это была не какая-нибудь там битва, — сказал я, — Это война была.

— Ну, думаю, да. Война настоящая.

— И мы победили.

— Победили. Прогнали их в шею. Задали перцу, век не забудут.

Мы оба засмеялись.

Обед удался, рубленое мясо ничуть не разлезлось. Я сидел на Синдбадовом месте, напротив папани, и Синдбад не возникал.

Не Адайдас, надо говорить, а А-ди-дас.

— Сам ты Адидас. Адайдас.

— Сам ты Адайдас. Адидас. И!

— Нет, ай.

— Кретин такой. И-и-и.

— Ай, ай, ай, ай, ай, ай, ай.

Бутсов «Адидас» ни у того, ни у другого не было. Я хотел их в подарок на Рождество: специальные, с серебряными гвоздиками. Даже заказал бутсы Санта-Клаусу, в которого нисколько не верил. Но писать всё равно пришлось — ради Синдбада и потому, что маманя велела. Синдбад хотел саночки. Маманя помогала ему сочинить письмо, а что касается меня, я своё уже давно дописал и в конверт положил. Но маманя не позволяла заклеить конверт: «ещё братиково письмецо вложим, и тогда…» Нечестно. Я хотел свой собственный конвертик.

— Не хнычь, — поморщилась маманя.

— Я не хнычу.

— Нет, хнычешь; не хнычь.

Я не хныкал. Идиотство — пихать два письма в один конверт. Санта-Клаус подумает: ага, письмо одно и то же, Синдбаду подарок принесёт, а я в пролёте. Притом я не верил в Санта-Клауса, в него одни детишки верят. Ещё раз скажет, что я хнычу — расскажу Синдбаду, что не бывает никакого Санта-Клауса. Весь день пропадёт на то, чтобы мелкий опять в него уверовал.

— Вряд ли Санта-Клаус саночки в Ирландию повезет, — втолковывала маманя Синдбаду.