Родди Дойл - Падди Кларк в школе и дома

— Про что книга?

Папаня рассмотрел обложку:

— Про войну.

— Хорошая?

— Хорошая. Очень хорошая.

Я кивнул на картинку с солдатом.

— Про него?

— Ага.

— И какой он?

— Пока не понятно. Пойму — расскажу.

Третья мировая война у ворот.

Я покупал «Вечернюю газету» каждый будний день, чтобы папаня, придя с работы, мог почитать. И в субботу тоже покупал. Деньги мне давала маманя. И вот однажды…

Третья мировая война у ворот.

— У ворот — это значит вот-вот придёт? — обратился я за разъяснениями к мамане.

— Наверное, так. К чему ты спрашиваешь?

— Третья мировая война вот-вот придёт, — объявил я, — Вот посмотри.

Маманя прочла заголовок и отмахнулась:

— Ой, ну это ж газета. Журналисты вечно преувеличивают.

— Так воевать-то будем? — не отставал я.

— Нет, — отрезала мама.

— А почему нет?

— Потому что война не начнётся.

— А ты жила во Вторую мировую войну? — полюбопытствовал я.

— Жила, конечно.

Маманя варила обед и напускала на себя вид «уйди-я-занята».

— И как оно?

— Не конец света, — пожала плечами маманя, — Разочарую тебя, Патрик, но Ирландия вообще в войну не вступала.

— А почему не вступала?

— Ну, это сложно; не воевали мы, и всё. Иди к папочке, папочка тебе объяснит.

Я дождался папани возле задней двери.

— Вот смотри, Третья мировая война у ворот.

— Третья мировая война у ворот, — прочёл папаня вслух, — Во как, у ворот, значит.

Он даже не удивился.

— Ружьё-то пробочное почистил, Патрик?

— Маманя говорит, войны не будет, — заметил я.

— Дело говорит маманя.

— Почему же дело?

Папане то нравились подобные «почему», то совсем не нравились. Если нравились, он скрещивал ноги (если сидел, конечно) и слегка откидывался в кресле. Вот и сейчас откинулся. Сначала я даже не слышал папаниных слов, — достаточно было, что скрестил ноги и откинулся в кресле — значит, случилось по моему хотенью.

— Я слышал, воюют евреи с арабами.

— А почему?

— Ну, не в восторге они друг от друга, — изрёк папаня, — притом изначально. Старая история, видишь ли.

— А зачем тогда в газете пишут, что всё, Третья мировая у ворот? — задал я закономерный вопрос.

— Во-первых, чтоб газеты продавались, — улыбнулся папаня, — С таким заглавием расхватают как горячие пирожки. И потом, американцы за евреев, а русские — за арабов.

— Евреи и израильтяне — это одно и то же.

— Представь себе, я в курсе.

— А кто такие арабы?

— А арабы — это все остальные. В смысле, соседние страны: Иордания, Сирия…

— Египет.

— Молодец, разбираешься.

— Святое Семейство скрывалось от царя Ирода в Египте.

— И это правильно. На юге всегда плотник найдёт халтурку.

Мне было невдогад, к чему папаня сказал про халтурку, но наверняка мамане эта фраза пришлась бы не по душе. Впрочем, мамани с нами не было, и я спокойно посмеялся.

— Евреи побеждают, — продолжал папаня, — В хвост и в гриву бьют этих мусульман. Удачи им.

— Евреи, они ходят к мессе по субботам, — сообщил я папане.

— Ну да, в синагогу.

— И во Христа не верят.

— Ну да.

— А почему они во Христа не верят?

— Э-э…

Я подождал.

— Ну, люди в разное верят.

Хотелось более развёрнутого ответа.

— Кто-то верит в Бога, кто-то нет.

— Коммунисты в Бога не верят, — блеснул я познаниями.

— Точно, — удивился папаня, — А кто тебе рассказал?

— Мистер Хеннесси.

— Молодец этот ваш мистер Хеннесси, — сказал папаня. Я догадывался, что сейчас он прочтёт какие-нибудь стихи; папаня часто обращался к поэзии.

— И вся толпа в молчании дивилась, сколь много в малой голове вместилось. Кто-то верит в то, что Иисус — сын Божий, кто-то не верит.

— Ты-то веришь?

— Я-то? — переспросил папаня. — Верю. А к чему ты спрашиваешь? Мистер Хеннесси поручил разузнать?

— Что ты, нет, — сказал я.

Лицо папани изменилось.

— Израильтяне — народ великий и удивительный, — проговорил он, — Гитлер истреблял их и почти ведь истребил, а посмотри, как сейчас живут. Расстреливали их, жгли, газом травили. И всё равно они победители. Иногда думается: не переехать ли в Израиль? Хочешь, Патрик, в Израиль?

— Не знаю, папаня. Почему бы и не в Израиль?

Я не только знал, где расположен Израиль, но и помнил его очертания на карте. Израиль был похож на стрелу.

— Там жарища, — опять проявил я познания.

— Угу.

— А зимой всё равно снег.

— Вот! Красота в разнообразии. А здесь зимой дождь, летом дождь, тьфу…

— Они без ботинок ходят.