Антонио Табукки - Рассказы

Человек с седыми волосами недоуменно уставился на него.

- В каком смысле? - спросил он.

- Как в каком смысле, господин Бабочка? Я спросил вас, что это была за машина.

- Какая машина?

- Машина, которую мы предположили.

- Вообще машина.

- Э-э, нет, вообще машин не бывает. Машины имеют марку, цвет, количество цилиндров. Есть машины и машины. Выберите одну из них.

- <����Форд>.

- Почему <����форд>?

- Так.

- Нет-нет, - вздохнул господин в голубом, - эта мотивация неубедительна.

- Потому что <����форд> легко открывается, в общем, потому, что для меня это проще.

- Что вы хотите этим сказать?

- Простите, но вы же не думаете, что я повез бы исполнителя на место преступления на своей машине или на машине, одолженной мне приятелем.

- Разумеется, нет.

- Следовательно, ее нужно было угнать. Поэтому я и подумал о <����форде>, мне легче всего открыть его, был бы перочинный нож.

- Прекрасно, господин Бабочка, я вижу, вы замечательно прониклись духом игры. Я очень рад вашей готовности сотрудничать. Значит, вы бы угнали <����форд>?

- Да, я угнал бы его.

- И что это был за <����форд>?

- <����Таунус> серого цвета.

- Где бы вы его взяли?

- На проспекте Буэнос-Айреса.

- Отлично. А теперь постарайтесь описать мне весь тот день.

Человек с седыми волосами изобразил подобие улыбки, или это была гримаса.

- Если бы все, о чем мы говорили, имело место, моей вины в том не было бы, - сказал он, - виновны были бы те, кто приказал мне сделать это.

- Разумеется, - ответил господин в голубом, - но об этом мы поговорим позже, сейчас вы мне расскажете о том дне.

- В конечном счете не было бы даже вины и того, кто применил оружие, продолжил человек с седыми волосами, словно не слыша слов собеседника, - он был бы только физическим исполнителем, вина на организаторах и вдохновителях преступления.

- Разумеется, - повторил терпеливо господин в голубом. - Но об этом позже. Сейчас постарайтесь описать мне весь день целиком. Игра перешла в ваши руки, но я могу вмешаться всякий раз, когда пожелаю. - Он закурил сигарету и положил ее на край пепельницы. - Давайте, - сказал он, - начнем с самого утра.

- С вечера, - уточнил человек с седыми волосами. - Я хочу сказать, с вечера предыдущего дня, потому что машины угоняются по вечерам, это намного удобнее.

- Хорошо, начнем с вечера.

- О самом вечере сказать нечего, был вечер как вечер. Мы поужинали в пиццерии, я и мой товарищ, который должен был стать исполнителем операции. Нам надо было договориться о времени встречи и других деталях.

Господин в голубом довольно улыбнулся.

- Так уже лучше, господин Бабочка, - сказал он, - вижу, вы уже начинаете пользоваться адекватной лексикой, мне даже не кажется, что вы импровизируете, словно вы не в первый раз рассказываете это.

- Нет, другому человеку я рассказываю это в первый раз, - пробормотал человек с седыми волосами.

- Ну уж себе-то, конечно, не в первый раз, я убежден, сюжет уже существовал в вас.

Человек с седыми волосами решительно покачал головой.

- Вовсе нет, - сказал он поспешно, - уверяю вас, что вообще ни о чем подобном не думал.

Господин в голубом открыл пачку сигарет и протянул ее человеку с седыми волосами:

- Попробуйте закурить и послушайте: мы играем в эту игру честно, не так ли, но, как и всякая игра, эта тоже имеет свои правила, и эти правила надо соблюдать. Не мы искали вас, это вы подали нам знак, и мы поняли, почему вы его нам подали, выражусь яснее, единственный повод для нашей встречи - это то, что вам хотелось бы рассказать эту замечательную историю во всех подробностях. Заметьте, мы проницательны, господин Бабочка, вы нас недооцениваете, мы намного хитрее вас, поэтому с нами лукавить не стоит, вам лучше вести себя, как если бы вы исповедовались, видите ли, нас не интересуют одни голые факты, не путайте нас с прагматиками, не знаю, понимаете ли вы смысл этого слова, нас интересует не только внешняя сторона случившегося, но и то, что происходит внутри, в головах людей. Игры между нами должны быть ясными. Ясность - это наша форма очищения.

Человек с седыми волосами закурил предложенную сигарету. Его рука слегка дрожала.

- Вы правы, я сам хотел рассказать об этой истории, - пробормотал он.

- Я был уверен в этом, - сухо откликнулся господин в голубом, - извините, что прервал вас. Вернемся к тому вечеру. Итак, пиццерия...

- Я очень нервничал в тот вечер, не мог даже есть. Мой товарищ, напротив, казался очень спокойным, у него был хороший аппетит, и он съел две пиццы с морскими моллюсками.